Князь вампиров - Калогридис Джинн

– Это дневник, который мой муж вел, находясь в Трансильвании. Вернее, машинописная копия дневника. Джонатан тоже владеет стенографией, так что оригинал вы все равно не сумели бы прочесть. А рассказывать... в нескольких словах не расскажешь о том, что с ним приключилось.

– Простите, мадам Мина, но когда вы успели напечатать такое количество страниц? – удивился я.

Она улыбнулась.

– Естественно, не за прошедшую ночь. Просто я одновременно упражнялась в чтении стенограмм и постигала премудрости машинописи. Сначала было трудно, потом работа меня увлекла, а потом... я читала, печатала и не верила своим глазам. Такое встречается только в приключенческих романах самого дурного вкуса. Но Джонатан не склонен ни ко лжи, ни к сочинительству. Я верила и не верила. Даже сейчас меня одолевают сомнения, не является ли все это следствием болезненных галлюцинаций. Прошу вас, возьмите эти записи, прочтите и честно скажите, что вы о них думаете. Я буду ждать вашего ответа.

– Я их прочту сразу же, как вернусь в гостиницу, – пообещал я мадам Мине.

Мы оба испытывали нетерпение: я – познакомиться с дневником Харкера, а она – услышать мое мнение о нем.

– Я решил задержаться в Эксетере до завтра. Так что у меня будет время внимательно прочитать дневник вашего мужа и сразу же высказать свое суждение. Вы позволите заглянуть к вам завтра утром? Мне бы очень хотелось познакомиться с мистером Харкером.

Лицо мадам Мины просияло от радости. Естественно, она тут же согласилась. Возможно, она думала, что я собираюсь проверить психическое состояние Джонатана, но меня интересовало другое – не осталось ли на его теле вампирских отметин.

Я уселся в тихом номере провинциальной гостиницы и углубился в чтение дневника человека, прошедшего через ад, но не потерявшего ни волю, ни рассудок. Два месяца Джонатан Харкер был узником логова Дракулы. По его мнению, Влад до него не дотрагивался. В дальнейшем вампир намеревался бросить его в замке, отдав на растерзание троим вампиршам, которых Харкер почему-то называл "тремя невестами". Сначала мне показалось, что он со страху увеличил их число. По описанию я безошибочно узнал Жужанну и Дуню. Насколько помню, они были единственными "женщинами" в замке. Однако третью "невесту" Харкер называл "золотоволосой", а о ее глазах писал, что они "напоминают сапфиры". Может, это и есть упоминаемая Жужанной Элизабет? В таком случае она сейчас тоже должна быть в Лондоне.

Пока я читал, в голову закралась еще одна тревожная мысль: а что, если Влад или вампирши все-таки кусали Харкера, но он этого не запомнил? Терпение! Завтра я все узнаю.

Я продолжал читать и вместе с тревогой за мадам Мину и ее мужа испытывал все большее восхищение мужеством Джонатана. Молодой и отнюдь не искушенный в превратностях жизни английский стряпчий попал в замок Дракулы и словно переместился на несколько веков назад, в дикое средневековье. Неизвестно откуда появляются и исчезают вампирши, насильно втягивающие его в странные и непристойные действа. Влад с садистской ухмылкой намекает Харкеру, что его ждет неминуемая гибель. При этом Джонатан замечает, что румынский магнат "граф Дракула" (именно так представлялся Влад английским стряпчим и торговцам недвижимостью) не отражается в зеркалах, зато повелевает волками и похищает младенцев, которых приносит в качестве пищи упомянутым "невестам". Но еще тягостнее для Харкера сознавать, что он – пленник замка.

И как же повел себя Джонатан в этом аду? Опустил руки и смирился с неизбежностью страшного конца? Уступил бесстыжим соблазнительницам? Нет. Понимая, что бездействие чревато гибелью, он выбрался из окна (до земли было несколько сотен футов!) и каким-то чудом, цепляясь за выступы и трещины в каменной кладке, сумел спуститься вниз. Но побег не удался: Харкера поймали направлявшиеся в замок цыгане и привезли обратно.

Этот абзац я перечитал несколько раз, пытаясь мысленно воссоздать то, что произошло с Джонатаном дальше (после упоминания о цыганах его трансильванские записи обрывались, следующие были сделаны уже в стенах будапештской лечебницы). Возможно, Влад больше не нуждался в нем, но вампирши еще собирались его для чего-то использовать. Ведь кто-то вывез его из замка, доставил в Будапешт и там бросил. Вывод напрашивался сам собой: Харкер мог понадобиться вампирам в Англии (иначе бы его тело давно уже гнило где-нибудь в трансильванской глуши). Только как скоро они вспомнят о нем? Или уже вспомнили и встреча на Пиккадилли наглядное тому подтверждение?