Мой друг бессмертный - Гурова Анна

— Один готов, — спокойно сказал сянь и сложил веер.

— Второй сваливает! — закричал Лешка. Палач, увидев, что сянь смотрит на него, попытался вскочить, но снова упал. Похоже, ноги его не держали. Виктор спустился на снег, подошел к палачу схватил его за плечо и потащил к крыльцу, как мешок с картошкой. Тот слабо трепыхался, даже не пытаясь оказывать сопротивление.

— Мочи его! — азартно воскликнул Лешка. — Веером по горлу!

— Арсан сказал… тебе же нельзя убивать… — прохрипел палач, с ужасом глядя на сяня.

— Зачем же по горлу, — отрывисто сказал сянь, бросив палача под крыльцом. — Никто не хочет насилия. Мы просто побеседуем. Верно… как там тебя?

— Тиль… Крюгер… — выдохнул палач, пытаясь принять сидячее положение.

— Прекрасно, Тиль. Кому ты продал душу?

— Что?

— Кому служишь? Как его зовут?

— Эрлин, — совсем тихо пробормотал Тиль.

— Вот как! Даже имя менять не стал!

Сянь выглядел удовлетворенным.

— Это тот самый, кого я ищу, — сказал он, обращаясь к Лешке. — Теперь я в этом уверен. Дальше! — приказал он, поворачиваясь к Тилю. — Кто Эрлин в здешних местах? Какой статус?

— Ну… бизнесмен… депутат Законодательного собрания… очень богатый… Не знаю, что еще?

— Депутат? И только?

— Разве этого мало? — в свою очередь удивился Тиль. — Нет, у Эрлина были мысли выдвигаться в Госдуму, но это пока не его уровень…

— Я совсем не о том статусе!

— А, ты насчет связей с криминалом?

Сянь помрачнел.

— Не прикидывайся. Эрлин дал тебе некие отвратительные способности. Такой дар он дает всем, кто продает ему душу…

— Я не знаю, честное слово! При чем тут душа? Обычная работа!

— Давно ты ему служишь?

— С восемьдесят девятого года. Но я и раньше о нем слышал. Эрлин уже тогда был шишкой… кажется, откуда-то из регионов… Он сам на меня вышел… переманил в свою команду…

Сянь отпустил плечо Тиля, и тот кулем упал на истоптанный снег. Виктор склонился над ним, прижал к земле коленом, не давая встать. Лицо палача заблестело от пота.

— Не люблю насилия, но ничего не поделаешь, — тихо сказал сянь, вглядываясь ему в глаза. — Теперь ты расскажешь мне правду…

Тиль из последних сил рванулся пару раз и обмяк. Его глаза закатились, на лице появилось выражение покорности и равнодушия.

— Итак, вопрос первый — настоящий статус Эрлина…

— Добрый вечер, — послышалось где-то совсем поблизости. — Я не помешал?

Этот голос, бесстрастный и бесцветный, прозвучал на поляне как гром среди ясного неба. Виктор выпрямился и одним движением выхватил веер. Лешка во все глаза уставился на человека, который, как призрак, выступил из кустов.

Незнакомец — тощий, как жердь, седой, в строгом черном костюме и при галстуке — напоминал диккенсовского гробовщика. Он стоял и переводил с сяня на Лешку невозмутимый взгляд черных рачьих глаз.

— Это кто? — прошептал Лешка. — Тот самый бог?

— Разрешите представиться, — вежливо произнес «гробовщик». — Гумусов, секретарь господина Эрлина. Как бы вы предпочли, чтобы я называл вас, уважаемый бессмертный?

— Зря стараешься, — отрезал сянь. — Я никуда не поеду.

— Вы просто не расслышали наше предложение, — нейтральным тоном произнес Гумусов. — Слушать же вам мешает некий предмет, от коей помехи мой господин сейчас поможет вам избавиться…

Гумусов неожиданно замолчал на середине фразы, его глаза потухли и стали совсем пластмассовыми. А веер в руках сяня начал наливаться светом. Интенсивность света быстро нарастала от рубиново-красного до пронзительно-белого. Когда веер стал ярче прожекторов на стройке, рука сяня задрожала. Лешке почудилось, что вокруг него дрожит сам воздух, как летом над водой в жару. Картинка в Лешкиных глазах дрогнула и поплыла. Вздыбились в небо кусты, накренились сосны, медленно поднялся в воздух дом сяня. Под ногами качнулась земля. Лешка пошатнулся, схватился за перила крыльца и обнаружил, что дом стоит на месте.

«Глюки? — подумал он. — Иллюзии? Но сянь…» Лицо сяня было искажено от усилий — веер рвался и дергался в его руках, как птица. На зеркальные пластины было уже невозможно смотреть, так они раскалились. Сияние веера отражалось в равнодушных глазах Гумусова, и казалось, что они вспыхивают собственным огнем.

— Держись… — прохрипел сянь, вцепившись в веер обеими руками, — сейчас рванет…