НКВД. Война с неведомым - Бушков Александр

3. Каматта-нэ!^[5]

Так уж давно повелось, что у каждого пограничного участка есть своя, специфическая, особая головная боль. Иногда это определенный отрезок границы, который в силу природных причин труднее всего охранять и патрулировать, а иногда – особо примечательная персона, печально прославленная знаменитость. Гнуснопрославленная, как писал Аркадий Гайдар о небезызвестном Квакине.

Обстановка в зоне действия заставы, которую мы здесь будем именовать «Озеро» (хотя на самом деле она именовалась совершенно по-другому, и мне неизвестно, как именно), и без того была донельзя сложной. По ту сторону располагалась Маньчжурия, а это предполагало полный набор всех мыслимых неприятностей и всех разновидностей нарушителей.

Через границу ходили носители опиума – во всех мыслимых обличьях, с массой хитрых приемчиков. Наркомания, знаете ли, родилась не вчера. В особенности на Дальнем Востоке. Еще при царе переправка наркотиков с китайской территории была бизнесом крупным и серьезным. Настолько, что бесследно исчезали не разысканные до сих пор полицейские офицеры, командированные из столицы, а в иные районы и города полиция не совалась вообще. С этими районами в начале двадцатых покончила только советская ЧК, пусть и не самыми джентльменскими методами – их попросту оцепили спецчастями, запалили с четырех концов и клали пулеметными очередями спасавшийся в панике криминальный элемент. Негуманно, но эффективно. Для брезгливых либералов можно уточнить, что французы в первые месяцы Первой мировой именно так почистили Париж – без всяких судов и прочих юридических процедур согнали в Венсенскую крепость всех, кто по делам оперативного учета проходил как уголовники со стажем, выставили пулеметы и порезали всех до одного без оглядки на права человека и парламентскую демократию…

В общем, через границу ходили носители опиума. Заглядывали москитные банды – группочки в несколько человек из живших на той стороне белоказаков, хорошо вооруженные, умевшие воевать и устраивать молниеносные диверсии, а потом растворяться в тайге, как сахар в кипятке.

С той стороны, от маньчжурских властей и японцев (что, собственно, было одно и то же), бежали в Советский Союз угнетенные китайцы обоего пола и всех возрастов. Среди этой публики, как легко догадаться, хватало шпионов, существовавших отнюдь не только в романах, кинофильмах и воспаленном воображении злых энкаведешников. Японцы агентуру засылали массово и умело. Был случай, когда с той стороны перебежал китайский партизан, чудом вырвавшийся из маньчжурской тюрьмы, где ему по тамошнему милому обычаю отрезали оба уха. Потерпевшего товарища приютили и подыскали работу – и только в сорок втором разоблачили. Достоверно выяснив, что это не китаец, а японец из хорошей самурайской фамилии, уши ему отрезал под наркозом военный доктор. Азия-с… Его, конечно, шлепнули после соответствующих юридических процедур, но отнеслись с уважением. Профессионала, согласившегося, чтобы ему ради выполнения задания отрезали уши, следует уважать…