Город богов - Крючкова Ольга Евгеньевна

Горная тропа резко вздымалась вверх, поэтому миссионерам и проводнику пришлось оставить мулов, на которых они передвигались до сего момента.

Кечуа был весьма словоохотливым, разумеется, когда видел в том выгоду и знал наверняка, что за своё красноречие получит вознаграждение. И вот теперь, понимая, что монахи заинтересованы добраться до города, он не умолкал.

– Город назывался Куэлап… Это скорее крепость, нежели город в вашем понимании, святые отцы. – Начал свой рассказ проводник. Он говорил на родном языке. Оканья же прекрасно его понимал.

Монахи поднимались за проводником всё выше и выше. Наконец, они достигли высокогорной долины, покрытой сочной зеленью. Посреди неё возвышался высокий холм. Молочная дымка окутывала каменные стены города…

Игнацио отдышался.

– А ты уверен, что город заброшен? – спросил он у аймара.

– Да, святой отец, заброшен. Почти сто пятьдесят лет прошло с тех пор, как инки захватили Куэлап. Многие чачапойя тогда отправились к праотцам. Некоторые спустились с гор и основали новое поселение Лахалько, оно ещё встретиться на нашем пути. А часть племени, воины и их семьи, под предводительством Тамандуаре, смогли покинуть город и уйти на дальние земли. Никто точно не знает, где они укрылись… Но старики говорят, что в Рогатой стране.

– В Парагвае?.. – уточнил Мартин.

– Наверное, в Парагвае. Но это никто не знает наверняка. – Отрывисто произнёс индеец, продолжая путь по направлению к холму, на котором раскинулся Куэлап.

Игнацио и Мартин насторожились, ибо уже слышали о Тамандуаре от индейцев-мапуче.

– А кто такой Тамандуаре? – на всякий случай поинтересовался Оканья, хотя прекрасно знал и даже сделал соответствующую запись в дневнике.

– Потомок бога, который правил Куэлапом и его окрестностями на протяжении тысячи лет с тех пор, как здесь поселилось племя чачапойя. Тамандуаре был сыном бога Паи Суме, создателя нашей земли и всего живого. А у Паи Суме был ещё сын Тупи, того почитают племена гуарани… Когда Верховный бог делил земли между сыновьями, Тамандуаре презрительно высказался о гуарани, ибо те не были воинами. И пожелал править Куэлапе…

Оканья внимательно слушал проводника. Его богатое воображение рисовало картины из прошлого…

– Ты говоришь, что Паи Суме правил Куэлапом тысячу лет? – наконец, спросил монах рассказчика.

– Да… В то время чачапойя были искусными целителями. Их вожди жили долго… – пояснил кечуа.

Последние слова проводника невольно всколыхнули в памяти Игнацио де Оканья недавние события, произошедшие в Храме Луны, принадлежавшем мапуче…

* * *

Путешественники достигли высокого холма. Вокруг него, по спирали, извивалась дорожка, выложенная местным камнем. Проводник начал смело подниматься по ней, монахи – вслед за ним.

И вот путешественники достигли стен города. Каменная дорожка упиралась прямо в ворота. Они были отворены, за ними виднелась площадь, также выложенная камнем.

– Теперь здесь живут духи погибших чачапойя, – произнёс проводник, на всякий случай, обнажив охотничий нож, некогда подаренный испанским идальго. Он отлично ориентировался в горах, знал все перевалы и горные тропы, ведшие из Перу на земли Боливии и Аргентины, за что и был щедро вознаграждён. Кечуа был настолько смекалист, что за несколько лет своего ремесла освоил язык колонизаторов, но предпочитал на нём не общаться. Однако, если в его присуствии разговаривали испанцы, он отлично улавливал смысл их беседы, и поэтому был в курсе последних событий, происходивших по обе стороны Кордильер.

Монахи вошли в город и остановились посредине площади, дабы оглядеться. Их взору предстали круглые полуразрушенные дома, местами на стенах виднелись следы былых пожаров.

– Говорят, у обитателей Куэлап была светлая кожа и светлые волосы, как у их бога Паи Суме… – продолжил словоохотливый проводник. – Местные индейцы обходят Куэлап стороной…

Игнацио де Оканья воспрял духом: если это так, то он может найти в городе много интересного. Он приблизился к одному из домов…

– Если вы, святой отец, отважитесь войти внутрь, – начал проводник, – то я не ручаюсь за вашу жизнь.

Монах усмехнулся, но всё же подумал: «Кто знает, что ждёт меня?.. Куда приведёт меня нить судьбы?.. После того, что я увидел в племени мапуче, вряд ли уже чему удивлюсь…»

Он невольно вспомнил своё недавнее пребывание у индейцев-мапуче, холод сковал его члены. Но иезуит быстро взял себя в руки.