Нужные вещи - Кинг Стивен

И тогда голос тети Эвви решительно произнес:

– В таком случае ты тоже этого заслуживаешь, дорогуша.

В тот вторник, в двадцать минут седьмого, когда молнии уже сверкали почти над самым городом, а ночная тьма упрямо вытесняла предвечерние сумерки, офицер полиции штата, сменивший в диспетчерской Шейлу Брайам, вышел в предбанник Конторы шерифа. Он отогнул по краю довольно обширную площадь, ограниченную клейкой лентой, похожую по очертаниям на обработанный алмаз и обозначенную как место преступления, и бросился к тому месту, где стоял Генри Пейтон.

Пейтон был явно в растрепанных чувствах. Предыдущие пять минут он провел в компании двух дам и джентльмена, представителей прессы, и теперь чувствовал себя так, как обычно после таких встреч: то есть как будто его облили медом, а потом заставили вываляться в испражнениях гиены, отравленных муравьиным ядом. Заявление его оказалось не столь подготовленным, вразумительным и авторитетным и в то же время недостаточно расплывчатым, как ему того хотелось: телевизионщики тянули его за язык. Они вожделели свежих подробностей для программы новостей, которая выходила в эфир в половине седьмого и, если бы он не подкинул им кость, набросились бы на него ко времени выхода следующей программы, то есть в одиннадцать часов ночи. Он почти признался, чего с ним не бывало за все годы работы в полиции, что никаких ниточек не вытянул, а, иными словами, с чего начал, на том и засел. В конце концов он не ушел с этой импровизированной прессконференции, а сбежал с нее.

Пейтон теперь жалел, что недостаточно внимательно выслушал Алана Пэнгборна. Приехав, он решил, что работа будет пустячная для его опытных ребят. У здешней полиции с контрольной службой плоховато, а уж они-то справятся. Но с тех пор произошло еще одно убийство, заставшее Пейтона врасплох. Убили женщину по имени Миртл Китон. Ее муж исчез, может быть сбежал в горы, подальше от содеянного, а вполне вероятно, носится вокруг этого ненормального городка в индейском танце победителя. Он ведь наверняка тронутый: убил свою жену молотком.

Вся беда в том, что Пейтон не знал этих людей. А Алан и Риджвик знали, но того и другого след простыл. Лапонт в больнице, вероятно молится, чтобы доктора вернули его нос в первоначальное положение. Он поискал Клаттербака и был не слишком удивлен, обнаружив, что того тоже в помине нет.

«Ты хочешь этого, Генри, – слышал он голос Алана. – Хочешь? Хорошо, бери. А поскольку подозреваемые исчезают один за другим, почему бы пока не воспользоваться телефонной книгой?».

– Лейтенант Пейтон! Лейтенант Пейтон! – Его звал офицер, дежуривший в диспетчерской.

– В чем дело? – рявкнул Генри.

– Доктор Ван Аллен на радиосвязи. Хочет поговорить с вами.

– О чем?

– Не сказал. Требует вас.

Генри Пейтон вошел в диспетчерскую с чувством ребенка, несущегося по склону холма на велосипеде без тормозов: с одной стороны обрыв, с другой каменная скала, а за спиной волчья стая с лицами репортеров. Он взял микрофон.

– Говорит Пейтон. Прием.

– Лейтенант Пейтон, говорит доктор Ван Аллен. Медэксперт округа. Голос доносился издалека и часто прерывался, по всей видимости по причине приближающейся грозы. «Вот только грозы мне сейчас не хватает», – подумал Генри.

– Да, – сказал он вслух. – Я вас знаю. Вы отвозили в Оксфорд мистера Бофорта. Как его самочувствие? Прием.

– Он… – Хр-фр-бр.

– Я вас не слышу, доктор Ван Аллен, – сказал Генри, стараясь сохранить терпение. – У нас здесь гроза собирается, каких давненько не было. Прошу вас, повторите. Прием.

– Умер, – успел выкрикнуть в перерывах между разрядами Ван Аллен. – Он умер в машине, по дороге в больницу, но я считаю, что причина смерти – не пулевые ранения. Вы понимаете? Мы не считаем, что этот пациент умер от пулевых ран. У него произошел отек мозга, а затем инсульт. Очень вероятно, что пуля была отравлена сильнейшим токсическим веществом, сразу попавшим в кровь. Это же вещество практически разнесло его сердце в клочья. Прием.

«О Господи», – подумал Генри. Он ослабил узел галстука, расстегнул воротник сорочки и только тогда нажал кнопку переговорника.

– Я принял ваше сообщение, доктор, но разрази меня гром, если я хоть что-то понял. Прием.

– Токсином была отравлена пуля, попавшая в тело Бофорта. Инфекция берет старт медленно, а потом начинает распространяться с ускорением. У нас есть две четких веерообразных раны – на щеке и на груди. Очень важно… Хр-фр-бр. – …это оружие. Десять-четыре.

– Повторите, доктор Ван Аллен. – Генри молился Богу, чтобы этот человек перезвонят по телефону. – Прошу вас, повторите. Прием.

– У кого это оружие? – завопил Ван Аллен. – Десять-четыре!

– У Дэвида Фридмэна. Эксперта по оружию. Он забрал его в Августу.

Прием.

– Он его разрядил предварительно? Десять-четыре.

– Да, так всегда делается. Прием.

– Это был револьвер или автоматический пистолет? Это теперь очень важно. Десять-четыре.

– Автоматический пистолет. Прием.

– А обойму он разрядил? Десять-четыре.

– Это он сделает в Августе. – Пейтон тяжело опустился в кресло. Он вдруг почувствовал, что вот-вот упадет. – Десять-четыре.

– Нет! Ни в коем случае! Этого делать нельзя! Вы записываете?

– Записываю, – сказал Генри. – Я оставлю ему записку в баллистической лаборатории, чтобы он не вынимал эти чертовы пули из этой чертовой обоймы, пока не найдется какой-нибудь чертов умелец и не оближет эту чертову отраву. Так? – Он чувствовал мальчишеское удовольствие от сознания, что вся его ругань идет в эфир… а потом вдруг вспомнил, что в этот момент его слушают все чертовы репортеры. – Послушайте, доктор Ван Аллен, об этом нельзя беседовать по радио. Прием.

– Плюньте на манеры, – огрызнулся Ван Аллен. – Речь идет о человеческой жизни, лейтенант Пейтон. Я пытался связаться с вами по телефону и не мог. Предупредите своего Фридмэна, чтобы внимательно осмотрел руки на предмет малейших царапин и даже заусенцев. Если обнаружит самую крошечную трещинку на коже, пусть немедленно отправляется в ближайшую больницу. Яд мог быть не только на пулях, но и на обойме. И с этим нельзя шутить. Яд смертельный. Десять-четыре.

– Я вас понял. – Генри будто со стороны услышал свои слова. Он хотел бы сейчас оказаться где-нибудь в другом месте, но поскольку он был здесь, то хорошо бы и Алану Пэнгборну объявиться. С тех пор как он приехал в Касл Рок, все равно как в ловушку попал. – Что это за яд? Прием.

– Пока не знаем. Не кураре, поскольку паралич наступил лишь в самом конце. К тому же кураре почти не вызывает боли, а мистер Бофорт очень мучился. Известно только, что поначалу яд действует медленно, а потом разгоняется как скорый поезд. Прием.