Город падших ангелов - Клэр Кассандра

— Ну, — сказала Изабель, — Как думаешь, кто они?

Саймон искоса посмотрел на них. Они уставились в ответ, их глаза без ресниц походили на пустые впадины.

— Они напоминают злобных гномов с лужайки.

— Они порабощенные люди, — прошипела Изабель. — Они принадлежат вампиру.

— Принадлежат, как в…?

Она издала раздраженный вздох.

— Ангела ради, ты ничего не знаешь о своем виде, верно? Ты ведь даже не знаешь, как появляются вампиры?

— Ну, когда мама вампир и папа вампир любят друг друга очень сильно…

Изабель скорчила гримасу.

— Прекрасно, ты знаешь, что вампирам не нужно заниматься сексом для продолжения рода, но держу пари, что ты действительно не знаешь, как это работает.

— Знаю, — сказал Саймон. — Я вампир, потому что выпил немного крови Рафаэля прежде, чем умер. Питье крови плюс смерть равняется вампиру.

— Не совсем, — сказала Изабель. — Ты вампир, поскольку ты выпил часть крови Рафаэля, а затем был укушен другими вампирами, и потом ты умер. Ты должен быть укушен в определенный момент в ходе процесса.

— Зачем?

— Слюна вампиров обладает… свойствами. Преображающими свойствами.

— Як! — Поморщился Саймон.

— Не якай мне. У тебя самого магическая слюна. Вампиры держат при себе людей и питаются ими, когда требуется кровь — вроде передвижных автоматов с легкой закуской, — сказала Иззи с отвращением. — Можно подумать, что они постоянно будут слабеть от потери крови, но в действительности у слюны вампира есть исцеляющие свойства. Она увеличивает количество их эритроцитов, делает их сильнее и здоровее, и заставляет их жить дольше. Вот почему вампирам разрешено питаться людьми. Это действительно не причиняет им вреда. Конечно, время от времени вампир решает, что хочет больше чем закуски, что хочет порабощения — и затем он начнет кормить своих укушенных людей небольшим количеством крови вампира, просто чтобы сохранять его послушным, держать привязанным к своему мастеру. Порабощенные поклоняются своим мастерам и любят прислуживать им. Все они хотят быть рядом с ними. Как и ты, когда вернулся в Дюмон. Ты вернулся к вампиру, кровь которого пил.

— Рафаэлю, — сказал Саймон, мрачным голосом. — Позволь заметить, что я не сгораю от желания быть теперь с ним рядом.

— Нет. Это проходит, когда ты становишься полноценным вампиром. Только порабощенные поклоняются своим прародителям и не могут не повиноваться им. Разве не понимаешь? Когда ты вернулся в Дюмон, клан Рафаэля осушил тебя, и ты умер, а затем стал вампиром. Но если бы они тебя не осушили, если бы дали тебе еще больше вампирской крови, то вместо этого, ты в итоге стал бы порабощенным.

— Это все очень интересно, — сказал Саймон. — Но это не объясняет, почему они уставились на нас.

Изабель оглянулась на них.

— Они уставились на тебя. Возможно, их мастер умер, и они ищут другого вампира, чтобы владеть ими. Ты можешь завести домашних питомцев. — Усмехнулась она.

— Или, — сказал Саймон, — возможно они здесь из-за картофельных оладий.

— Порабощенные люди не едят пищу. Они живут на смеси из крови вампира и животной крови. Это держит их в состояние анабиоза. Они не бессмертны, но стареют очень медленно.

— Печально, — сказал Саймон, разглядывая их, — не похоже, чтобы они сохраняли свой облик.

Изабель выпрямилась.

— И у них есть своя причина быть здесь. Полагаю, мы сейчас выясним, чего они хотят.

Порабощенные люди передвигались, словно были на колесах. Казалось, они не ступали, а беззвучно скользили вперед. Им потребовалось несколько секунд, чтобы пересечь закусочную; к тому времени, как они приблизились к столику Саймона, Изабель выхватила острый, похожий на стилет кинжал из-за голенища своего сапога. Он лежал на столе, мерцая под лампами дневного света закусочной. Он был темный, серебряный, с крестами, выжженными по обеим сторонам рукоятки. Большинство отражающего вампира оружия демонстративно имело кресты, подразумевая, как считал Саймон, что большинство вампиров были христианами. Кто знал, что следование за религией меньшинства могло быть столь выгодным?

— Это достаточно близко, — произнесла Изабель, когда двое порабощенных остановились возле стола, ее пальцы были в дюймах от кинжала. — Выкладывайте, что вам двоим нужно.

— Сумеречный охотник. — Вымолвило шипящим шепотом существо слева. — Мы не знали, что вы окажетесь в этой ситуации.

Изабель вскинула изящную бровь.

— И о какой ситуации речь?

Второй порабощенный указал длинным серым пальцем на Саймона. Ноготь на его конце был пожелтевшим и острым.

— У нас есть дела со Светочем.

— Нет, нету, — сказал Саймон. — Я понятия не имею, кто вы. Никогда не видел вас прежде.

— Я мистер Уокер, — сказало первое существо. — Рядом со мной мистер Арчер. Мы служим самому влиятельному вампиру в Нью-Йорке. Главе величайшего манхэттенского клана.

— Рафаэлю Сантьяго, — сказала Изабель. — В этом случае вы должны знать, что Саймон не является частью какого-либо клана. Он сам себе хозяин.

Мистер Уокер слегка улыбнулся.

— Мой мастер надеялся, что эту ситуацию можно будет изменить.

Саймон переглянулся с Изабель. Она пожала плечами.

— Разве Рафаэль не говорил тебе, чтобы ты держался подальше от клана?

— Может он передумал, — предположил Саймон. — Ты же знаешь, какой он. Капризный. Непостоянный.

— Не знала. На самом деле, я не видела его с тех пор, как угрожала убить его канделябром. Хотя, он воспринял это нормально. Не вздрогнул.

— Фантастика, — пробормотал Саймон. Двое порабощенных уставились на него. Их глаза были бледно беловато-серого оттенка, как грязный снег. — Если Рафаэль хочет позвать меня в клан, значит ему что-то нужно от меня. Вы могли бы сказать мне, что именно.

— Мы не посвящены в планы нашего мастера, — сказал мистер Арчер надменным тоном.

— Тогда ничего не выйдет, — сказал Саймон. — Я не пойду.

— Если ты не захочешь пойти с нами, мы уполномочены применить силу, чтобы привести тебя.

Кинжал, казалось, прыгнул в руку Изабель; или, по крайней мере, только показалось, что она не двигалась, но все же она держала его. Она слегка вертела его.

— На вашем месте, я бы этого не делала.

Мистер Арчер оскалился на нее.

— С каких пор, дитя Ангелов стало телохранителем для изгоя Низших Миров? Я считал, что вы выше подобных дел, Изабель Лайтвуд.

— Я не его телохранитель, — сказала Изабель. — Я его девушка. Что дает мне право надрать вам задницы, если вы напрягаете его. Вот, как обстоят дела.

Девушка? Саймон был настолько поражен, что посмотрел на нее в изумлении, но она смотрела на двух порабощенных, ее темные глаза блестели. С одной стороны, он прежде не думал, что Изабель когда-нибудь назовет себя его девушкой. С другой стороны, это показывало насколько странной стала его жизнь, раз это, поразило его сегодня вечером больше, чем тот факт, что его вызвали на встречу с самым могущественным вампиром Нью-Йорка.

— У моего мастера, — сказал мистер Уокер, тем, что он, вероятно, считал успокаивающим тоном, — есть предложение к Светочу…

— Его имя Саймон. Саймон Льюис.

— Предложение к мистеру Льюису. Я могу пообещать вам, что мистер Льюис сочтет его весьма выгодным, если согласится сопровождать нас и выслушать моего мастера. Клянусь честью моего мастера, что тебе не будет причинено вреда, Светоч, и если ты пожелаешь отказаться от предложения мастера, то будешь волен сделать такой выбор.

Мой мастер, мой мастер. Мистер Уокер произносил слова со смесью благоговения и страха. Саймона слегка передернуло внутри. Как ужасно быть настолько привязанным к кому-то еще и никогда не иметь своей собственной воли.

Изабель покачала головой; показав ртом слово «нет» Саймону. «Вероятно, она была права», — подумал он. «Изабель была превосходным сумеречным охотником. Она охотилась на демонов и нарушивших закон Нижнего Мира — вампиров изгоев, колдунов, практикующих черную магию, оборотней, что одичали и сожрали кого-нибудь — с тех пор, как ей исполнилось двенадцать, и была вероятно лучшей, чем другие сумеречные охотники ее возраста, за исключением ее брата Джейса. А еще был Себастьян», — подумал Саймон, — «который был лучше их обоих. Но он был мертв».

— Хорошо, — сказал он. — Я пойду.

Глаза Изабель округлились.

— Саймон!

Оба порабощенных потирали свои руки, как злодеи в комиксах. Сам жест, на самом деле, не был жутким; это было в том, как они делали это одновременно и одинаково, точно были марионетками, чьи ниточки дергались в унисон.

— Превосходно, — сказал мистер Арчер.

Изабель с грохотом швырнула нож на стол и наклонилась вперед, ее блестящие, темные волосы касались поверхности стола.