Город богов - Крючкова Ольга Евгеньевна

Килиан говорила медленно, дабы я успел записать все её слова. И вот, что у меня получилось…

Древнее сказание индейского племени мапуче

Высоко в чёрном небе парила серебряная птица с огромными голубыми глазами. Вокруг неё царила пустота…

Тринадцать небесных странников в золочёных одеждах пребывали в чреве этой птицы. Каждый из них бережно сжимал в руках ларец. Ибо ларцы эти хранили величайшее богатство, которое они забрали со своей прародины.

Птица уносила странников всё дальше и дальше от Серебряной звёзды^[29], и подчинялась только их приказам. Странники, измученные долгим полётом, мечтали, наконец, обрести пристанище.

Среди них разгорелся спор: где именно должна приземлиться птица? Они долго не могли прийти к согласию. Наконец вмешалась прекрасная Килиан, доселе хранившая молчание.

– Не для того мы оставили Серебряную звезду, спаслись от своих заклятых врагов, дабы сгинуть в небесах! – воскликнула она. – Пусть птица сама решит, где ей приземлиться! И эта земля станет нашим домом. Там мы разойдёмся в разные стороны и начнём новую жизнь.

Ванглен, родной брат Килиан, поддержал её. Остальные тоже…

И вот серебряная птица, которая несла по Сияющей бездне^[30] тринадцать небесных странников, приблизилась к Голубой планете^[31]. Птица плавно снижалась…

Под ней разверзлось плато с изображением неких существ^[32]. Небесные странники пришли в изумление. Серебряная птица приземлилась на пустынном плато, изрезанном замысловатыми фигурами. Из её клюва на землю спустились тринадцать небесных странников:

• Паи Суме Марангату (Прародитель) с сыновьями Тупи (Богом плодородия) и Тамандуаре (Возрождающимся),

• Нгемупун (Верховный бог грома) с дочерью Килиан (Богиней Луны) и сыном Вангленом (Богом звёзд),

• Тлалок (Бог дождя) с сыновьями Кетцалькоатлем (Змеем) и Эхекатлем (Богом Ветра),

• Виракоча (Великолепная Сияющая бездна) с сыном Пача Камак-Виракоча (Творцом),

• Ах Мукен Кааб (Погребающий в земле, испепеляющий) с сыном Колопом Увич Кином (Отбирающим глаза у Солнца).

Они осмотрелись, новая родина им понравилась. Странники простились и разошлись в разные стороны. Один лишь Ах Мукен Кааб не спешил покинуть плато. Он приблизился к серебряной птице и молнией, низвергнувшейся из его руки, уничтожил её. И лишь затем вместе с сыном отправился прочь.

Впоследствии Паи Суме Марангату правил племенами гуарани, абирон и чачапойя. Нгемупун – племенами мапуче, пикунче и уильиче. Тлалок – ацтеками. Виракоча – инками, кечуа, аймара. Ах Мукен Кааб – племенами майя, сапотеков, ольмеков и тольтеков.

Тринадцать небесных странников обрели на земле новую родину и принесли людям: мудрость, долголетие, дар предвидения, смелость, благородство, знания звёздного неба и влияние расположения небесных светил на судьбы людей, магические знания, умение обрабатывать землю, возводить храмы и дворцы, ремёсла.

Но злые демоны не хотели, чтобы народы гуарани, мапуче, майя и ацтеки процветали. Они преследовали тринадцать странников и перемешали благие дары с дурными, в результате чего вожди избранных племен стали одержимы властью, богатством, жаждой крови. Жрецы, дабы умилостивить Верховных богов, убивали людей, даже не подозревая о том, что, прежде всего, служат злым Демонам.

* * *

Килиан умолкла. Я дописал последнее слово, отложил «перо» и взглянул на старуху. Пророчица, она же Великая богиня Килиан, плакала…

– Ты удивлён, что боги могут проявлять чувства? – спросила она.

– Не только… – признался я. – По-моему, вы похожи на простую земную женщину.

Килиан загадочно улыбнулась.

– Ваша Дева Мария тоже была смертной женщиной. Однако это не мешает вам считать её божеством. Осталось немного, поверь мне, и ты постигнешь тайну Килиан… – сказала она.

За моей спиной почти бесшумно появилась жрица. Я понял, что визит к богине окончен. Но, по всей видимости, вскорости я увижу её вновь…

Лойхо проводил меня в деревню. Я достиг своего временного жилища, когда день клонился к вечеру. Мартин бросился ко мне, раскрыв объятия.

– Игнацио, я так переживал за тебя! Дурные мысли лезли в голову… – признался мой друг.

Я тяжело вздохнул, ибо не знал, что ответить Мартину: успокоить его или, напротив, поделиться своими опасениями. А у меня их было предостаточно.