Дыхание смерти - Неволина Екатерина

– В замок уже приходила смерть? – переспросила Маша, зябко поводя плечами.

Барон подошел к ней и обнял за плечи. От его тяжелой руки стало немного теплее.

– Да. Такое уже было. Давно. Когда умерла твоя мать… – тихо, едва различимо проговорил он. – Господь сурово карает нас за грехи… Твоя мать была слишком хороша и добра, чтобы жить на этом свете. Видно, сами ангелы завидовали ей… В тот год на замок словно опустилось темное покрывало ночи. Не проходило и дня, чтобы кто-нибудь не умирал. Я в то время был далеко, в Иерусалиме, и вернулся слишком поздно, чтобы ее спасти. Я как раз успел на отпевание. Ты была совсем маленькая и пугливая, как дикая кошка. Помнишь, как я взял тебя на руки и пообещал, что все будет хорошо?..

Видя его полный надежды и ожидания взгляд, девушка кивнула, и лицо старого рыцаря озарила улыбка.

– А от чего умирали тогда люди? – спросила Маша, возвращаясь к тому, что ее волновало. Возможно, в давние времена причина была совершенно в другом, но не мешало проверить.

– Я не знаю, – глухо ответил сэр Вильгельм. – Кто-то упал в колодец, кто-то свалился с крыши. А твоя мать просто не встала со своей постели однажды утром. Она была такая красивая даже после смерти. Ты очень на нее похожа.

– А отец Давид? Был ли тогда в замке отец Давид? Вы ему доверяете? – задала следующий вопрос девушка.

– Отец Давид?.. – рыцарь задумался. – Да, был, – произнес он, впрочем, не очень уверенно. – Или это был его предшественник?.. Мальчик в то время ездил в далекие земли. Он мечтал лечить людей, я разговаривал с ним, у него очень интересные и смелые взгляды… Если бы я не побывал на Востоке, то решил бы, что он отступник и еретик.

– Отец Давид лекарь? – переспросила девушка.

– Да. Но почему ты о нем спрашиваешь?..

Перед глазами Маши вновь встал стол, с которого свешивались распущенные волосы Берты и фигура с отточенным ножом, склонившаяся над телом…

А что, если отец Давид – естествоиспытатель? Было же что-то такое в учебнике истории… Если она правильно помнит, там говорилось, что в Средние века вскрытие было запрещено, и только самые прогрессивные врачи пытались делать его, тайно изучая строение человеческого организма. Так что, если отец Давид – не чудовище, а ученый?..

– Просто так, пришлось к слову, – поспешно ответила она.

– А что ты говорила про смерть? – Глаза отца смотрели встревоженно и напряженно.

– Я… я видела этой ночью сэра Чарльза. Он сидел в этом кресле. Мертвый, – быстро, чтобы не одуматься, выпалила Маша.

Барон уже не смотрел на девушку, с выражением истинного ужаса он уставился куда-то в угол рядом с камином.

Маша тоже взглянула. На полу смутно темнело пятно. Обычное пятно.

Девушка подошла поближе.

– Это кровь сэра Чарльза? – спросила она, оглядываясь на барона.

Тот, не сводя взгляда с пятна, покачал головой.

– Хуже, – тихо пробормотал он. – Это знак беды.

Маша вспомнила, как стояла на открытой галерее перед самым прибытием сэра Чарльза и Эльвина, а управляющий, показывая на алое, словно истекающее кровью небо, тоже говорил о знаке беды.

– Что это означает? – спросила она.

Барон отвернулся к окну. Его коротко стриженный, покрытый щетиной седеющих волос затылок вдруг показался девушке беззащитным.

– Это наша фамильная легенда, – глухо сказал сэр Вильгельм, по-прежнему не поворачиваясь. – Этот замок основал твой прадед, человек мужественный и благородный. Он возвел эти стены и собрал окрестные земли под свою руку. В то время между баронами уже начались кровавые войны, и однажды соседи, сговорившиеся против него, хитростью проникли в замок. Мой дед сражался до последнего. И был предательски сражен в спину одним из тех, кому доверял вот здесь, на этом самом месте…

Он замолчал. Маша, напряженно слушавшая его, уже не обращала внимание на звуки рога и прочий шум, доносившийся извне.

– И что дальше? – нетерпеливо спросила она.

– В то время мой отец был еще очень молодым. Сама Дева Мария, должно быть, хранила его. Но спустя несколько лет он вернулся, заручившись поддержкой короля, и так жестоко наказал обидчиков, что о нем помнят в этих местах по сию пору. Тела его врагов, исклеванные воронами, еще долго красовались на воротах замка, даже когда они основательно подгнили, и плоть стала слезать с них, словно перчатка с руки…

Маша, ярко представившая себе эту картину, поморщилась.

– Он вообще умел сделать так, чтобы его запоминали и слушались… Его сердце словно вырезали из куска гранита. Но дело не в том, – продолжал тем временем старый рыцарь. – Так вот, мой отец принялся обустраивать и укреплять замок. Но однажды утром служанки обнаружили в зале, у камина – как раз там, где погиб дед, бурое пятно крови. В этот же день замок был осажден, и многие его обитатели погибли от голода и страшной болезни, что вдруг поселилась в этих стенах. С тех пор всякий раз, когда смерть подступает к нам близко, кровь деда выступает на каменных плитах пола, предупреждая нас об опасности. Было так и в тот год, когда умерла твоя мать.

Барон замолчал. Девушка смотрела на его поникшие сильные плечи, и глаза щипало от боли и нежности.

«А что, если именно мне дано это переменить? Не случайно же я оказалась именно здесь», – подумала она.

Они молчали. Затем барон медленно повернулся к ней. За несколько минут лицо его словно постарело еще больше, четче обозначились глубокие складки морщин. Честный, храбрый и прямой, он мог одолеть врага на поле боя, там, где все ясно, и дело лишь в храбрости и напоре, но оставался беззащитен перед необъяснимым.

– Ну что же, мы встретим испытание как это и положено. В нашем роду не было трусов, – сказал он, протягивая руку к Маше. – Пойдем, негоже заставлять гостей ждать. Сегодня день веселья, так пусть никто не узнает пока, что у нас происходит.

«Пусть никто не узнает, что у нас происходит…» – повторила про себя Маша. И ей вдруг подумалось, что это, пожалуй, хорошая идея. Хорошо бы дезориентировать врага, который, несомненно, находился где-то рядом, в замке. Жаль только, что отсутствие сэра Чарльза сразу же заметят…

Она подошла к окну, у которого стоял сэр Вильгельм, взглянула во двор. Там, почти под ними, сидел на бревне Эльвин. Странная, сумасшедшая мысль опалила ее словно огнем. А почему бы не рискнуть? Что, в конце концов, она теряет?..

– Сэр Чарльз пошатнулся. Похоже, он ранен. Удержится ли рыцарь в седле?.. О да, не зря его род прославлен храбрыми воинами. Сэр Чарльз, несмотря на рану, перехватывает поудобней копье и устремляется на противников!.. Сэр Редин повержен! – объявил герольд, и Маша почувствовала, что наконец-то может дышать.