Князь вампиров - Калогридис Джинн

Кем я была при жизни? Увечной, застенчивой старой девой, не смевшей даже мечтать ни о любви, ни о близости с мужчиной. Став бессмертной, я решила взять реванш за свою прежнюю жизнь и не отказывала себе ни в каких удовольствиях. Очень скоро мне открылся удивительный секрет: кровь мужчины, удовлетворившего свою страсть, сладостнее любого нектара, и мой экстаз (от самого слияния и от насыщения этой дивной кровью) становится в десять раз сильнее.

Я улеглась рядом с гостем и загипнотизировала его, чтобы не проснулся раньше времени. Я намеревалась овладеть им сейчас же, не мешкая, успев все сделать до возвращения Элизабет. Странно, но мне почему-то было стыдно заниматься подобными вещами у нее на глазах. До сих пор чужое присутствие никогда мне не мешало, и я могла предаваться близости, когда рядом находились Влад, Дуня или мой бедный погибший брат. Если удавалось, я проделывала это с двумя или тремя мужчинами сразу. Но в присутствии Элизабет я испытывала непонятное чувство вины... словно я нарушала супружескую верность.

Однако прежде, чем я успела задрать платье и усесться на свою дорогую жертву, в комнату впорхнула Элизабет.

– Сейчас мы его выкупаем, – шепнула она. Ее сапфировые глаза сияли в предвкушении развлечения. – Дорка готовит ему ванну.

– Можешь говорить в полный голос. Я навела на него чары.

Я хотела добавить, что слишком голодна и не могу ждать, пока он вымоется. Если уж ей так нужно выкупать гостя, я просто напьюсь его крови прямо здесь, а потом пусть она развлекается дальше.

– Не торопись, – многообещающе улыбаясь, перебила меня она. – Ну почему бы нам все-таки сначала не поразвлечься?

Глядя на спящего, Элизабет всего-навсего слегка качнула подбородком. Гость что-то промычал и мгновенно проснулся (я едва успела спрыгнуть с кровати).

Он открыл свои добродушные светло-карие глаза и не сразу понял, где находится. Затем, вспомнив, мотнул головой и огляделся. Увидев двух хорошеньких женщин, он немедленно сел на постели. При виде незнакомок его добродушные светло-карие глаза округлились от удивления, а заметив, в каком виде он предстал перед ними, англичанин покраснел до корней волос. Я думала, что лопну от сдерживаемого смеха.

– Черт побери! – выругался он (у него был приятный баритон).

Большего не позволяло его воспитание. С быстротой, которой позавидовал бы и вампир, англичанин натянул одеяло едва ли не на нос. Очумело вращая глазами, он произнес:

– Леди, мне крайне неприятно, что вы застали меня в столь неподобающем для джентльмена виде!

Меня распирало от смеха. Не в силах более сдерживаться, я прижала руки ко рту и беззвучно затряслась. Элизабет и тут пришла мне на выручку, обратившись к гостю на безупречном английском (столь же безупречном, как и ее румынский. Впрочем, меня это не особо удивило: венгры отличаются поразительной способностью усваивать иностранные языки и полиглоты среди них не редкость):

– Уважаемый сэр, покорнейше просим нас извинить за это вынужденное вторжение!

Произнеся эти слова, Элизабет сделала глубокий реверанс. Выражение ее лица, не в пример моему, было серьезным и учтивым.

– Мы пытались добудиться вас, стучась в дверь, но так и не смогли. Наш хозяин, – Элизабет не обратила ни малейшего внимания на мой удивленный взгляд, – вчера строго приказал нам приготовить для вас ванну не позднее часа пополудни и позаботиться, чтобы вам было приятно мыться. Я пришла доложить вам, что ванна готова. Пока вода вполне горячая, но может остыть. Не будет ли вам угодно, сэр, совершить омовение?

Англичанин мешкал, переводя взгляд с меня на Элизабет и обратно. Я в своем венском муаровом платье, давно вышедшем из моды и заношенном до дыр, была больше похожа на служанку, чем она, одетая по последней моде. Но нас обеих "подводила" наша неземная красота.

Я чувствовала: сейчас он откажется и вежливо выпроводит нас из комнаты. Элизабет, тоже разгадавшая его намерения, заговорила умоляющим тоном:

– Сэр, прошу вас! Наш хозяин суров и отличается вспышками гнева. Если он узнает, что вы отказались, он посчитает виновными нас и прикажет жестоко выпороть!

Англичанин заморгал, судорожно пытаясь найти убедительную причину для отказа, но потерпел неудачу.

– Что за варварство! – наконец пробормотал он.

Элизабет осмелела и слегка потянула его за рукав ночной рубашки. Если бы не голод, все более властно заявлявший о себе, я бы, наверное, каталась сейчас по полу.