Мёртвые и забытые - Харрис Шарлин

— Спасибо, Бобби. Возвращайся в Шривпорт.

Еще до того, как последний слог вылетел из моего рта, Бобби вылетел через заднюю дверь. Я изучила простой белый прямоугольник и засунула его в свою сумку. А затем встретилась глазами с Сэмом.

— Как будто тебе нужен новый враг, — сказал он, и вошел в кабинет.

Как будто мне нужен новый друг, такой как эта задница с ручками, подумала я. Мы слишком отличаемся с Бобби, чтобы просто посмеяться над нашими разногласиями. Я последовала за Сэмом, чтоб бросить мою сумку в выдвижной ящик, который он держал пустым для вещей официанток. Мы не сказали друг другу ни слова. Я отправилась на склад взять фартук. Антуан менял там свой грязный фартук.

— Д’Эриг наткнулся на меня с полной чашкой особо едкого чили и забрызгал меня соком, — сказал он. — Не могу больше выносить этот запах.

— Фу, — сказала я, почуяв душок. — Я тебя понимаю.

— А с мамой Сэма все в порядке?

— Да, ее уже выписали из больницы, — сказала я.

— Хорошие новости.

Пока я завязывала фартук вокруг талии, то подумала, что Антуан скажет еще что-то, но если он и хотел, то изменил свое мнение. Он пересек зал и стукнул в дверь кухни, Д’Эриг открыл ее изнутри и впустил его. Люди слишком часто, заблудившись, по ошибке шли на кухню, поэтому дверь была закрыта почти все время. Еще одна дверь из кухни выходила на задний двор, прямо к контейнеру для мусора.

Я прошла мимо кабинета Сэма, не заглядывая туда. Он не хочет говорить со мной, о’кей, я не буду говорить с ним. Я осознавала, что я веду себя по-детски.

Агенты ФБР были все еще в Бон Тепсе, что не должно было удивлять меня. Сегодня вечером они пришли в бар. Вайс и Латтеста сели в кабинку напротив друг друга, между ними стоял кувшин пива и корзинка с корнишонами-фри, и они сосредоточенно беседовали. А за столом рядом с ними, выглядя величественно, прекрасно и отстраненно, сидел мой прадед Найл Бригант.

Да… этот день явно претендовал на приз как самый эксцентричный. Я выдохнула и первой подошла обслужить стол прадеда. Он встал, когда я приблизилась. Его светлые прямые волосы были завязаны на затылке. Он был одет в черный костюм и белую рубашку, как всегда. Сегодня вместо жесткого черного галстука, который он обычно носил, на нем был галстук, подаренный мной на Рождество. Он был в красную, золотую и черную полоски, и выглядел впечатляюще. Все, что касалось прадеда, блестело и сияло. Даже рубашка была не просто белой, а белоснежной и накрахмаленной; а его пальто было не просто черным — оно было как безупречные чернила. На его ботинках не было ни пылинки, и мириады приятных морщинок на его лице оттеняли великолепие его блестящих зеленых глаз. Его возраст становился заметнее, когда он прищуривался. Смотреть на него было почти невыносимо. Найл обнял меня и поцеловал в щеку.

— Кровь от крови моей, — сказал он, и я улыбнулась ему в грудь. Он был так театрален. И он так старался казаться человеком. Я однажды видела мельком его истинный облик, и он был действительно ослепляющим. Исходя из того, что никто более в баре не разевал рот, глядя на него, я понимала, что они не видят его таким же, как вижу я.

— Найл, — сказала я. — Я так рада тебя видеть.

Я всегда испытывала радость и удовольствие, когда он приходил. Быть правнучкой Найла было как быть родственником рок-звезды; он жил жизнью, которую я даже не могла себе представить, был в местах, в которых, я никогда не буду; и имел силу, которую я не могла понять. Но время от времени он находил возможность, чтобы побыть со мной, и это всегда было словно Рождество.

— Эти люди напротив меня, они ничего не делают, но говорят о тебе, — сказал он очень тихо

— Вы знаете, что такое ФБР? — объем познаний Найла был невероятен, кроме того, он был так стар, что перестал вести счет тысячелетиям и иногда допускал погрешность в датах на одно-два столетия, но я не знала, насколько полна его информация о современном мире.

— Да, — сказал он, — ФБР — правительственное агентство, которое собирает информацию о нарушителях закона и террористах на территории США.

Я кивнула.

— Но ты такой хороший человек. Ты не убийца и не террорист, — сказал Найл, словно он предполагал, что моя невиновность защитит меня.

— Спасибо, — сказала я. — Но я думаю, они не хотят меня арестовывать. Я полагаю, они хотят узнать, как я добиваюсь результатов с моей маленькой ментальной ненормальностью, и если они решат, что я не сумасшедшая, то, возможно, захотят, чтоб я работала на них. Вот зачем они прибыли в Бон Темпс… но им пришлось отвлечься, — и это подвело меня к болезненной теме. — Вы знаете, что произошло с Кристалл?