Проклятие тангеры - Аксенова Юлия

– Ерунда! Танго – социальный танец. Он не для внешней красоты. Важно, сколь совершенно ты это делаешь, если ты выступаешь перед публикой. Если нет – это только для двоих. Я замечаю настоящие пары – когда мужчина и женщина не просто танцуют вместе, а влюблены, или они супруги, но все еще любят друг друга. Тебе нужно вот такое танго, – внезапно обратился он к Косте. – Плевать, как это выглядит, главное, чтобы ты и она были вместе! Веришь, со стороны это смотрится очень красиво, даже если люди делают всего лишь простые шаги!

Костя слушал затаив дыхание. Аргентинец говорил о совсем другом танце, не знакомом ему ни по рассказам Ксении, вечно озабоченной, достаточно ли она хорошо научилась, чтобы танцевать с действительно классными партнерами, ни по личным наблюдениям. О простом, незатейливом танце бабушек и дедушек. Вновь повеяло атмосферой сельских клубов и праздничных вечеринок тридцатых– сороковых, которую Костя знал лишь по кинофильмам да по рассказам стариков. Люди танцевали просто для того, чтобы получать удовольствие от танца и друг от друга. А сейчас они непрерывно мучаются, потому что амбициозные преподаватели внушили им, что они непременно должны выпендриться перед другими!

– Посмотри вот на этих, – предложил собеседник.

Пара, на которую он указал, как раз проходила мимо столика. Костя их шапочно знал. У обоих – запоминающиеся, не совсем обычные имена. Она – Карина, а он, кажется, Рудольф. Полненькие, средних лет, приветливые и улыбчивые. Костя пригляделся. Они не делали сложных движений. Рудольф вел свою супругу на дорожки шагов, подставлял ей простейшую подножку, и она аккуратненько переступала; время от времени отступал на шаг назад, Карина мягко валилась на него, нежно прижималась пышной грудью, плавно обводила свободной ногой широкую дугу по паркету. Когда мужу удавалось повести ее на нечто увлекательное, Карина с улыбкой заглядывала ему в глаза и что-то говорила.

– Сравни с этой парой, – потребовал Карлос, – совсем другое настроение!

Худощавый, резковатый в движениях Валентин Измайлов – хозяин клуба – вел стройную женщину неопределенного возраста. Женщина была в джинсах, танцевальных кроссовках и без следов косметики на лице; Измайлов – в брюках с подтяжками и светлой рубашке. Макушка женщины чуть возвышалась над головой Валентина. Оба танцевали умело и на хорошей скорости.

– Такое впечатление, что они выполняют привычную механическую работу, – сообщил Костя о своих наблюдениях, – будто на заводе у станка!

– То-то и оно! А мальчик и девочка за ними – разве не прелесть?

Костя не успел толком понять, о ком говорит аргентинец. Тихий, на грани слышимости, звон, который уже в течение некоторого времени заставлял его беспокойно поеживаться, превратился в тонкий и резкий протяжный крик, смолк. Костя вздрогнул. Краем глаза он уловил странное движение у стены слева и оглянулся. Силуэты на картинах Сергея Травкина, показалось, только что двигались! У Кости все застыло внутри. Да, именно так! Силуэты на картинах секунду назад пребывали в движении. А секунду назад с лица тангеры на портрете исчезла улыбка. Костя отчетливо чувствовал, как на голове шевелятся волосы.

Он в смятении обернулся к старику, ища у того поддержки, – и неожиданно нашел.

– Мне нравится московский фестиваль, – невозмутимо сообщил аргентинец, – но у вас отвратительная звуковоспроизводящая аппаратура!

Костя с облегчением перевел дух, а Карлос продолжал как ни в чем не бывало рассуждать о своих наблюдениях:

– Правда, сейчас вон на ту пару я тоже не налюбуюсь, хотя это две женщины и я даже не хочу догадываться, кто они друг другу!

Костя проследил направление руки Карлоса. Немолодая, несколько маскулинная Анна водила… очевидно, все-таки девушку, старательно подчеркнувшую в своем облике стиль унисекс: подростковая фигура, волосы то ли коротко стрижены, то ли все убраны под бейсболку, бесформенные штаны со множеством карманов и растянутая черная футболка с надписью «Vita-tango-vita». Анна в своих прямых брюках мужского покроя, блузке в продольную полоску, напоминающей мужскую рубашку, и в мужских танцевальных ботинках – и та выглядела женственнее. А ее партнершу не спасали даже шпильки.

Костя удивился: чем же аргентинскому ветерану танго-движения так глянулась эта пара? Он некоторое время наблюдал. Обе полуженщины, как он их мысленно окрестил, танцевали великолепно. Однако выглядели все-таки неестественно и вызывали у Кости отвращение.