Лэшер - Райс Энн

Неделю я провел в Эдинбурге, улаживая все формальности, связанные с покупкой земли. Наконец необходимые документы оказались у меня на руках. Я стал полноправным владельцем долины и незамедлительно выписал доверенность на имя маленького профессора истории. Он, кстати, пригласил меня на замечательный обед, и мы отметили мое благополучное возращение из горной экспедиции жареной уткой и бутылкой кларета.

Неутомимая Мэри-Бет вновь отправилась в город на поиски приключений и вновь взяла с собой Лэшера. С той ужасной грозовой ночи мы с ним не обменялись ни единым словом. Голос его более не касался моего слуха и не звучал в моем сознании. Я тоже платил ему молчанием. Однако с Мэри-Бет он разговаривал по-прежнему и постоянно находился рядом с ней. Я ничего не рассказал ей о том, что мне довелось узнать, а она не сочла нужным о чем-либо спрашивать.

Откровенно говоря, я боялся даже произносить имя Эшлера. Да, признаюсь, моей душой владел страх. Жуткие картины разбушевавшейся стихии по-прежнему стояли у меня перед глазами. С потрясающей ясностью я видел испуганные лица проводников и исполненный жгучего любопытства взгляд Мэри-Бет, устремленный в темное небо, с которого лились потоки дождя. Причины всепоглощающего страха оставались непонятными мне самому. Ведь пока что победа осталась за мной, в этом не было сомнений. И теперь я знал его настоящее имя. Но был ли я готов рискнуть собственной жизнью, вступив с ним в сражение?

Наконец, обедая в обществе моего лысого очкастого наставника, я посетовал, что, перерыв все библиотеки и просмотрев все жития святых и книги по истории Шотландии, не нашел ни единого упоминания о святом Эшлере.

В ответ профессор расхохотался и подлил вина в мой бокал. В тот вечер он пребывал в великолепном настроении, ибо только что получил от меня несколько тысяч американских долларов – сумму, способную обеспечить не только его собственное безбедное существование, но и будущее его детей. От него же требовалось лишь одно: посвятить себя изучению Доннелейта.

– Святой Эшлер способен на все, – произнес он. – Так иногда говорят школьники. Считается, что этот святой может выполнить любое, пусть даже самое невероятное желание. При этом никаких историй и легенд, связанных с его жизнью, до нас не дошло. По крайней мере, мне они неизвестны. Однако не забывайте, на этих землях давно уже господствуют пресвитериане. Католиков здесь мало, и прошлое покрыто тайной, – со вздохом добавил профессор.

Тем не менее он пообещал, что сразу по окончании нашей трапезы просмотрит несколько книг из своей библиотеки. Пока же, сидя за столом, мы обсуждали проблемы, связанные с созданием специального трастового фонда, средства которого пойдут на сохранение руин Доннелейта и проведение там археологических раскопок. Профессор пообещал, что составит подробнейший план и описание развалин, которые отныне станут постоянным объектом тщательных научных изысканий.

Наконец мы вместе отправились в библиотеку. Среди бесчисленных томов профессор отыскал несколько католических книг, изданных еще до прихода к власти короля Генриха Восьмого. Одна из них, «Тайная история кланов горной Шотландии», представляла, по его словам, особый интерес. Имя автора этой старинной, изрядно потрепанной книги в черном кожаном переплете не было известно даже профессору. Когда он положил драгоценный том на письменный стол, ярко освещенный лампой, я увидел, что разрозненные пожелтевшие листы исписаны замысловатым шрифтом.

Профессор сообщил, что здесь приводятся родословные нескольких кланов, и указал пальцем на соответствующее место.

– Вот, видите? Хотя что я – это же по-гаэльски. Вы не можете это прочитать. Но здесь говорится об Эшлере, сыне Олафа и муже Джанет, основателе клана Драммард и Доннелейт. Да, именно Доннелейт! Подумать только, все эти годы я не обращал внимания, что здесь упоминается клан Доннелейт. Хотя имя Эшлер встречается на многих страницах. Судя по всему, именно он стал впоследствии святым Эшлером.

Ученый муж принялся бережно переворачивать ветхие страницы, пока не добрался до нужной главы.

– Эшлер, – произнес он, с трудом разбирая замысловатые письмена– Да, Эшлер. Здесь его называют королем Драммарда.

Профессор пробежал глазами несколько строк, потом вслух перевел их для меня и карандашом сделал какие-то пометки в своем блокноте.

– Эшлер, король язычников, горячо любимый своим народом, супруг королевы Джанет, правил в Верхнем Дирмахе, к северу от Великой долины, в лесах горной Шотландии. В пятьсот шестьдесят шестом году его обратил в католическую веру святой Колумба из Ирландии. Да, вот она, легенда о святом Эшлере. Умер он в Драммарде, где был построен огромный собор, получивший его имя. Впоследствии, как вы понимаете, Драммард стал Доннелейтом. Та-а-ак… мощи… исцеление недужных… Да, вот еще любопытный факт. Его жена, королева Джанет, не пожелала отречься от язычества и в наказание за свое упорство была сожжена на костре. Здесь говорится, что великий святой горько оплакивал потерю супруги и что в том месте, где полыхал костер, забил родник. Тысячи язычников приняли в нем крещение.

Дотоле незнакомые видения возникли перед моим внутренним взором с изумительной отчетливостью. Костер, на котором приняла свою смерть Джанет… Святой, оплакивающий кончину супруги-язычницы… Чудодейственный источник… Я был так поражен, что не мог вымолвить ни слова.

Профессор заметил мое состояние и поспешно пообещал скопировать и прислать мне все эти материалы.

После этого он обратился к другим книгам и, пролистав их, обнаружил, что у пиктов тоже существовала легенда, героями которой были Эшлер и Джанет. И в ней королева-язычница тоже отказалась принять христианскую веру и взошла на костер, проклиная своего супруга и родичей, ставших отступниками. Смерть во имя языческих богов она предпочла жизни в окружении малодушных новообращенных христиан.

– Вы сами понимаете, что это не более чем легенды, – пояснил профессор. – В действительности мы почти ничего не знаем о пиктах. И недостаток сведений приводит к большой путанице. Мы не можем даже с уверенностью сказать, как они сами себя называли. Поглядите, вот эти гаэльские слова означают «высокие мужчины и женщины, живущие в горной долине». А вот эти можно приблизительно перевести как «большие дети».

– Ага, а вот здесь пишут, что король Эшлер в пятьсот шестьдесят седьмом году разбил датчан, обратив их в бегство, – заметил профессор, пробежав глазами еще несколько страниц. – Он будто бы размахивал перед неприятелем огненным крестом Джанет, дочь Рэналда, была сожжена на костре в том же году членами клана Эшлера. Впрочем, сам святой не желал ее смерти и умолял новообращенных христиан проявить милосердие к закоренелой язычнице.

Профессор достал еще одну книгу и вслух прочел ее название: «Легенды горцев».

– Вот, пожалуйста. Интересующий нас персонаж упоминается и здесь. В книге говорится, что святой Эшлер почитался в некоторых районах Шотландии вплоть до шестнадцатого века. Особенно часто к нему обращались за помощью молодые девушки, которые приписывали святому Эшлеру способность исполнять тайные желания. Не является канонизированным святым.

Что ж, это ничуть меня не удивляет, – изрек профессор, закрывая книгу. – В том, что святой Эшлер не относится к числу канонизированных святых, у меня не было ни малейших сомнений. Все эти предания восходят к временам глубокой древности, которая не поддается историческому изучению. Так или иначе, Римская церковь не признавала этого святого. Мы имеем дело с кем-то вроде святого Кристофера.

– Понимаю, – кивнул я головой и вновь погрузился в молчание, полностью отдавшись во власть воспоминаний.

Я видел старинный собор во всех подробностях. Впервые мне удалось как следует рассмотреть его окна: узкие, длинные, украшенные витражами, они представляли собой не картины, а мозаичные узоры из разноцветного стекла – золотистого, красного и синего. А вот и великолепное окно-розетка… Внезапно я увидел языки пламени. Стекло начало трескаться от жара. До меня донеслись пронзительные крики толпы. Я почувствовал, что нахожусь в самом ее центре, увидел, как простираю руки, пытаясь остановить разъяренный сброд.

Я затряс головой, отгоняя тягостное видение. Маленький профессор смотрел на меня с недоумением и любопытством.

– Я вижу, вы не на шутку увлечены всеми этими старинными легендами, не так ли? – спросил он.

– Да, можно сказать, дьявольски увлечен, – признал я. – Но вернемся к собору. Насколько мне известно, он был построен в двенадцатом веке. Это не такая уж глубокая древность. По крайней мере, эта эпоха вполне поддается историческому изучению.

– Да, вы правы, но… – Профессор подошел к полкам и вернулся с целой охапкой книг, посвященных истории шотландских церквей. – Слишком многое, однако, утрачено безвозвратно… слишком многое… Знаете, если бы в настоящее время наука не проявила интереса к этой эпохе, последние следы католического господства были бы… Вот, взгляните, – перебил он сам себя. – Видите?