Князь вампиров - Калогридис Джинн

Я не желала слушать. Спектакль, умело разыгранный спектакль. Это раньше я верила каждому ее слову.

– Ты убила ее, а теперь собираешься убить и меня! Я видела, как ты проводила ритуал. И видела волосы на каменном алтаре – Дунины и мои. Я видела Владыку Мрака...

При упоминании о Владыке брови Элизабет взметнулись вверх, а глаза вспыхнули ослепительным, яростным огнем. Значит, она даже не подозревала!.. Затем ее золотистые брови медленно опустились, лоб разгладился, а дыхание стало тише. Когда Элизабет наконец заговорила, ее слова были точными и продуманными.

– Если ты видела ритуал, то наверняка должна была понять его цель. Я намеревалась защитить тебя и Дуню, чтобы Влад не смог причинить вам вреда. Дорогая Жужа, я многого тебе не говорила, поскольку не хотела тебя пугать. Влад намеревается уничтожить нас. Мне пришлось употребить всю свою силу, использовать все свои знания, чтобы этот злобный монстр не смог добраться до тебя. Увы, я не уберегла твою верную Дуню, и теперь у тебя от горя разрывается сердце. Наверное, я допустила ошибку, окружив особой защитой тебя, которую люблю больше, чем кого бы то ни было.

Нагнувшись и роняя горячие слезы, Элизабет поцеловала мне руку.

– Все мои силы уходили на тебя, Жужанна. Себе и Дуне я оставляла только крохи.

Что я могла сказать после такого признания? Я тоже встала на колени (неизбежно ломая хрупкие Дунины кости) и потянулась к Элизабет. Рыдая, мы обнялись.

– Жужанна, дорогая моя, это я виновата, что у тебя сложились не совсем правильные представления о моих силах и возможностях. Опять-таки, не желая тебя пугать, я не раскрывала тебе всей правды. Да, Влад сейчас слаб. Я сильнее его. Но есть одно прискорбное для нас обстоятельство: он более изощрен в магии, и не потому, что умнее, а потому что занимается ею на двести лет дольше, нежели я. И отец его, и дед восходили на трон не без помощи Владыки Мрака. Думаю, сейчас он призвал Владыку, надеясь, что тот поможет ему покончить с нами. Влад боится нас, как боится любого, кто сильнее его. А он всегда уничтожал тех, кого боялся. Вот так он решил отплатить нам с тобой: мне за то, что явилась сюда и вернула ему силы, а тебе – за то, что на протяжении полувека оставалась его верной спутницей и сносила все унижения.

Ее взгляд был настолько кроток, полон такого неподдельного сострадания, что меня, невзирая на горе, захлестнуло жгучее чувство стыда. Неужели я так неблагодарна? Неужели забыла, в каком виде предстала перед Элизабет менее трех недель назад? Как же у меня мог повернуться язык столь грубо и несправедливо обвинить ее, свою благодетельницу?

– Прости меня, – бормотала я и, всхлипывая, прижималась к ее теплому телу, душистым волосам, которые, как у леди Годивы^[12], струились по плечам, груди и животу. – Теперь я понимаю: ты призвала Владыку Мрака, чтобы всех нас защитить. Но почему же ты не подумала о собственной безопасности? Если однажды я проснусь и увижу тебя... – тут я громко всхлипнула и указала рукой на Дунины останки, – я не выдержу и умру от горя. Что я могу сделать ради твоего спасения? Научи меня, и я вступлю в сделку с самим дьяволом!

Элизабет поморщилась и сердито прошептала:

– Не называй Его дьяволом, Жужанна! Незачем повторять средневековые выдумки!

Затем она выпрямилась и уже в полный голос добавила:

– Я не позволю тебе вступать с Ним в сделку, дитя мое. Это небезопасно даже для тех из нас, кто давно занимается черной магией. Учти: Ему свойственно изрядное вероломство, а плата у Него всегда одна – жизни смертных и даже неумерших. Ты и опомниться не успеешь, как Он завладеет твоей душой.

– Моей душой? На что Ему моя душа, если Он не является дьяволом?

Элизабет опустила веки, явно не желая продолжать разговор об этом.

– Дорогая, прошу тебя, уйдем поскорее отсюда. Здесь так тягостно.

Как заботливая мать, спешащая вытащить своего ребенка из пыли и грязи, Элизабет вынула меня из Дуниного гроба и тщательно отряхнула ее прах и кусочки костей с моего платья. Дрожащая и испуганная, я вцепилась в нее и позволила себя увести.

И все же ее слова о Нем не давали мне покоя. Если Он – не дьявол, тогда кто же Он? Бог? Но Бог не стал бы выторговывать себе души.

– Почему ты сказала, что Он завладел бы моей душой? – не выдержав, спросила я.

– Это образное выражение, – глядя вперед и не поворачивая ко мне головы, ответила Элизабет.

Я чувствовала, что она всеми силами старается обойти эту тему, как будто даже мысли о Владыке Мрака (назову Его так, пока не узнаю настоящего имени) были ей крайне неприятны.