Загадка старого альбома - Калинина Наталья Дмитриевна

– Мы с Евгением тоже уйдем, – объяснял тем временем Шахов. – Оставим технику и съездим на пару часов к моим родителям. Давно собирался к ним заглянуть, а все не получалось.

Зинаида Львовна дождалась, пока молодые люди сделают последние приготовления, заперла квартиру и спустилась на третий этаж.

Соседка Марья давно поджидала и уже вся извелась от нетерпения.

– Я уж собиралась, Зинаида, идти за тобой, звать, – встретила она подругу. – Уж боялась, что ты передумала.

Зинаида Львовна важно повела плечами и слегка снисходительно оттого, что она все еще обладала этим сокровищем – нерассказанной историей, а заинтригованная Марья уже истомилась в предвкушении, обронила:

– Да что ты, Марья, как глупая, ей-богу! Ну, с чего бы я передумала? Дела у меня были, вот! Важные дела и важные гости!

– Ай ли?

– Да вот так! Я к тебе, Марья, тоже не просто так пришла! Я это... в эксперименте участвую! А ты – «передумала»... Глупости!

– А что за этот, как его?..

– Эксперимент? – изогнула бровь Зинаида Львовна. – Ох, Марья, я тебе расскажу. Такие дела творятся, не поверишь!

И замолчала, маринуя соседку и еще больше подстегивая ее любопытство.

Марья, поняв, что в коридоре разговора не выйдет, нетерпеливо засуетилась:

– Да что это мы все стоим туточки? Стоим и стоим, как не у себя дома. А у меня на кухне уже плюшки ждут! И чайник горячий! И чай свежий! И конфеты в вазочке. Пойдем-ка?

– Мне, Марья, недосуг чай пить. Я же в эксперименте... – поломалась для вида Зинаида Львовна и махнула рукой: – Ладно, давай, если недолго.

Марья проводила гостью на такую же вылизанную до блеска, как у Зинаиды Львовны, кухоньку, со всеми почестями усадила за стол, стоящий возле окна, отодвинула присборенную шторку с крупными алыми маками, чтобы была видна угасающая в постепенно спускающихся сумерках улица, и сняла с большого блюда чистую льняную салфетку. На блюде лежали румяные, источающие пряный запах корицы плюшки.

– Ты давай, давай, рассказывай! – поторопила хозяйка гостью.

– Да расскажу, расскажу, не торопи! Вот чаю нальешь, сядешь со мной, и стану рассказывать. А сейчас чего – на сухую да впопыхах...

Марья быстро организовала чай. Села напротив гостьи и нервно обхватила чашку морщинистыми руками. Гостья неторопливо отпила чаю и степенно поставила чашку на блюдце.

– Ох, Марья, такие дела происходят, что скоро мы в телевизор попадем! Вот, ей-богу, клянусь: в телевизор! – важно заявила Зинаида Львовна.

Но не успела Марья удивленно и восхищенно охнуть, как вдруг послышался пронзительный вопль, сопровождающийся ужасным шумом и оборвавшийся громким ударом.

Обе женщины испуганно вскрикнули и, выпучив глаза, молча уставились друг на друга.

– Чегой-то упало, а? – первой пришла в себя Марья.

– Никак, тяжелое что-то сбросили. Телевизор, что ли?

У Зинаиды Львовны перед глазами мигом возникла картинка, как кто-то сбрасывает с верхнего этажа телевизор. Муж одной ее знакомой однажды, вернувшись домой пьяным, стал буянить и выкинул с пятого этажа новехонький «Рубин».

– Ничего не видать! – проворная Марья уже распахнула окно и, свесившись на улицу, пыталась разглядеть, что же происходит. – Темнеет...

– Ты башку-то не высовывай! – посоветовала Зинаида Львовна. – Не дай бог, что-то опять кинут, размозжат-то тебе думалку!

Марья послушно влезла обратно.

– Лучше давай спустимся и поглядим, – предложила Зинаида Львовна. – Ну что за идиоты телевизоры выкидывают? Если не жалко, вынеси на помойку. А так ведь и пришибить кого-нибудь можно! Ты, Марья, под окнами никогда нет ходи, видишь, что творится!

Приятельница отозвалась уже из коридора: она нетерпеливо гремела ключами, отпирая дверь.

Обе женщины не стали дожидаться лифта (не пятый, чай, этаж) и проворно, насколько могли, сбежали по лестнице.

Они ожидали увидеть разбившийся телевизор, или сброшенный стул, или какой-нибудь мусор, или упавший горшок с цветком, но никак не это.

– Господи! – смогла лишь вымолвить потрясенная Зинаида Львовна, хватаясь за сердце.

А Марья рядом пронзительно завизжала.

Под окнами на асфальте лицом вниз лежала девушка. По белобрысым неопрятным волосам Зинаида Львовна опознала в ней соседку сверху, ту самую девицу, похожую на пекинеса, с которой так изнурительно враждовала.