Окончательно мертв - Харрис Шарлин

— О'кей, — сказала я быстро, — насколько я понимаю, этот поп и стал вашей первой едой?

Я жизнерадостно улыбнулась.

— О нет, — ответила София-Анна, бывшая Юдифь. — Я ему сказала, что я ангел смерти и пришла его призвать, ибо он добродетелен.

Вспомнив состояние Джейка Перифоя, когда он поднялся первый раз, я смогла оценить титанические усилия, которых это должно было стоить вампиру.

— И что вы стали делать дальше? — спросила я.

— Через несколько лет я нашла сироту, который бродил в лесах, как я. — Она посмотрела на своего телохранителя. — С тех пор мы всегда вместе.

Наконец-то я увидела на неживом лице Андре выражение: беспредельная преданность.

— Его продавали, как продавали меня, — сказала она тихо. — И я приняла меры.

У меня холодок пробежал по позвоночнику. И хоть озолоти меня, не знала я, что сказать.

— Я затем утомляю тебя этой древней историей, — сказала королева, чуть встряхиваясь и садясь еще прямее, — чтобы ты поняла, почему я взяла Хедли под свое крыло. К ней приставал ее двоюродный дед. И к тебе тоже?

Я кивнула. Понятия не имела, что он добрался и до Хедли. До фактической пенетрации он не дошел только потому, что у меня погибли родители и я переехала жить к бабушке. Родители мне не верили, но бабушку я убедила, что говорю правду — к тому времени, когда он почувствовал, что я созрела, а было это в мои девять лет. Конечно, Хедли была старше. У нас, оказывается, было куда больше общего, чем я думала.

— Жаль, я не знала, — сказала я. — Спасибо, что рассказали мне.

— Хедли часто о тебе говорила.

Что же, Хедли, спасибо тебе. Спасибо, что подставила меня под худшее… стоп, это несправедливо. Узнать про колоссальный обман Билла — не худшее, что со мной случилось. Но в моем личном списке не слишком от первого места далеко.

— Это я уже поняла, — сказала я голосом холодным и хрустким, как стебель сельдерея.

— Ты огорчена, что я послала Билла навести о тебе справки и решить, можешь ли ты быть мне полезна, — заявила королева.

Я вдохнула как следует, заставила себя разжать зубы.

— Нет, я не расстроилась из-за вас. Вы такая как вы есть, и вы даже меня не знали. — Еще один глубокий вдох. — Переживаю я из-за Билла, который меня знал и все же выполнил всю вашу программу тщательно и расчетливо. — Мне пришлось подавить боль. — К тому же какое дело вам до моих чувств?

Тон этот был на шаг от оскорбительного, что не слишком разумно, когда говоришь с могущественным вампиром. Но она ткнула прямо в больное место.

— Дело есть. Ты была дорога для Хедли, — неожиданно сказала София-Анна.

— По ее обращению со мной это трудно было бы заключить, когда она стала подростком, — ответила я, решив, что лучше всего будет следовать курсом беспощадной честности.

— Она об этом сожалела, — сказала королева, — особенно после того, как стала вампиром и поняла, что значит принадлежать к меньшинству. Даже здесь, в Новом Орлеане, масса предрассудков. Мы с ней часто говорили о ее жизни, оставаясь наедине.

Не знаю, отчего мне стало неуютно: от мысли о сексе между моей кузиной и королевой, или от мысли, что они в постели говорили обо мне.

Мне все равно, если взрослые занимаются сексом по согласию, каким бы этот секс ни был — лишь бы все стороны заранее договорились. Но слышать подробности такого рода я тоже не обязана. Интерес, который мог бы возникнуть у меня к этим вопросам, давно смыло потоком образов из мозгов посетителей бара.

Разговор оказывался долгим. А мне хотелось, чтобы королева перешла к сути.

— Суть в том, — сказала королева, — что я тебе благодарна: ты — с помощью этих колдуний — дала мне более точное представление, как погибла Хедли. И еще ты мне дала знать, что против меня существует более широкий заговор, нежели ревнивое сердце Уолдо.

— Я?

— Так что я у тебя в долгу. Скажи, что я могу сейчас для тебя сделать.

— Э-гм… прислать побольше ящиков, чтобы мне упаковать вещи Хедли и увезти в Бон-Темпс? И еще прислать кого-нибудь забрать то, что я не возьму, и отвезти на благотворительную раздачу?

Королева опустила глаза — готова поклясться, она старалась скрыть улыбку.

— Да, это я, наверное, смогу. Пошлю завтра из людей кого-нибудь.

— Если кто-то уложит в фургон все, что я увожу, и отвезет в Бон-Темпс, это будет очень хорошо, — сказала я с чувством. — А можно мне будет тоже в том фургоне вернуться домой?