На дне могилы - Фрост Джанин

Сколько раз за этот день мне хотелось обнять Фабиана! Вот уж не ожидала, что буду чем-то обязана призраку, но перед Фабианом я в неоплатном долгу. После неудачной вечеринки он сохранил присутствие духа и проследил за Грегором, прячась в багажнике его машины или цепляясь к живым, оказавшимся рядом. Грегор, верный предрассудкам не-умерших, не заподозрил, что за ним шпионят, даже если он или кто-то из его вампиров и заметил духа. Гордыня всегда была его слабым местом. Самым сложным для Фабиана, после того как он нашел убежище Грегора, было связаться с нами. Привидение не может пользоваться телефоном, емейлом, не может послать письмо. То же пренебрежение к призракам, которое помогло ему выследить врага, мешало заставить кого-либо из вампиров-союзников выслушать его и запустить цепь звонков, наконец достигших Кости.

До нашего появления он даже не мог быть уверен, что мы застанем Грегора в этом доме. От момента, когда Фабиан покинул окрестности, до минуты, когда Кости взял мобильник из руки ошарашенного слуги Менчереса, прошло целых полтора дня. Еще несколько часов мы добирались до Молдовы и два часа потратили на разведку, чтобы убедиться, что нам не расставили ловушку. Не то чтобы я сомневалась в верности Фабиана, но оставалась вероятность того, что Грегор все же узнал призрака и сумел сложить два и два. Однако пока что все выглядело так, словно в доме никто не подозревает о готовящейся атаке.

Я беспокойно глянула в небо. Это все — хорошие новости. А плохая — что до рассвета остается всего полчаса.

Словно подслушав мои мысли, Кости взглянул мне в глаза:

— Ты останешься здесь, Котенок.

Первым моим порывом было заспорить — горячо и не выбирая выражений. Это мою мать заперли в доме, и черт меня побери, если я собиралась просто сидеть сложа руки в надежде, что все закончится хорошо.

Потом я обвела взглядом обращенные ко мне лица. Все здесь рисковали собой ради моей матери и к тому же нарушали вампирские законы, а я была единственной чувствительной к рассвету. Правда, я уже могла не засыпать с восходом и даже держаться на ногах, но драться? Нет. Даже за жизнь матери — или за свою.

— Я останусь, — сказала я и увидела, как взлетели брови Кости, словно он меньше всего ожидал услышать эти слова. — Дайте мне тот детонатор. Если Грегор вернется раньше, чем вы вытащите маму, отвлекающий маневр не помешает.

Ниггер кивнул и достал из-за пояса детонатор. Несколько пакетов ТНТ висели на деревьях, настолько близко к дому, насколько мы рискнули подкрасться. В бою они не повредят вампирам и гулям, разве что те окажутся прямо под деревьями, зато наделают шуму. А случается, отвлекающий маневр может склонить весы между жизнью и смертью или между побегом и пленом.

Кости быстро, крепко поцеловал меня.

— Без нее не вернусь, — пообещал он.

— Не говори так! — вырвалось у меня в ответ. — Если случится так, что вытаскивать ее сейчас окажется слишком опасно, возвращайся ко мне. Найдем другой способ.

Родни уже крался сквозь заросли. Ниггер, мрачно глянув на меня, последовал за ним. Кости погладил меня по щеке и тоже ушел. И Фабиан. Я осталась одна. Мне не нужен был бинокль, чтобы следить за их продвижением к дому. Снаружи было четверо часовых, и еще восемь, если верить Фабиану, внутри плюс Каннель. Элемент внезапности был нашим единственным преимуществом при соотношении один к четырем, а я сомневалась, что Грегор оставил в охране слабых вампиров и гулей.

Преодолеть пришлось меньше двух миль, но у них ушло на это больше десяти минут. Они крались так, что высокая трава вокруг почти не колыхалась. К тому времени, как они подошли к дому, я уже не могла найти себе места. От сумятицы страхов, надежды, досады и тревоги я готова была выпрыгнуть из собственной шкуры. А если охрана получила инструкцию убить мать в случае атаки? Сумеют ли Кости, Ниггер и Родни добраться к ней вовремя и не погибнуть сами? О Господи, пусть получится!

Я ничего не могла с собой поделать: начала красться, обещая себе не приближаться больше чем на милю. Только так, чтобы как следует видеть, что там происходит. Отсюда деревья загораживали обзор.

За тридцать ярдов от дома деревья расступались, и Кости, Родни и Ниггеру больше негде было укрыться. Все во мне напряглось, когда трое мужчин разом поднялись для последнего рывка.

Крики наружной охраны… Но я с дикой радостью увидела, как быстро с ней покончили. Двоих взял на себя Кости: одного прикончил издали броском серебряного ножа в грудь, а другому всадил тот же металл в сердце, столкнувшись вплотную. Ниггер и Родни так же быстро разделались с оставшимися, после чего с трех сторон вошли в дом.