Уши не трогать! - Гаврилова Анна Сергеевна

В голосе короля зазвучал неподдельный восторг:

– Браво! А я почти забыл про эту странную самку. Порез? Грегор, ты истинный сын рода Севергов! Умнейший из умнейших!

– Благодарю, ваше величество.

– Но…

– Что-то не так?

Король отозвался не сразу. Его пристальный взгляд ощупал меня с ног до головы, и, судя по выражению лица, эльфийский предводитель не впечатлился ни розовым спортивным костюмчиком, ни дизайнерскими кедами. А белокурые кудряшки вызвали презрительную улыбку.

– Она может навредить, – отозвался король. – Если расскажет людям о будущем, начнет призывать к борьбе…

– Не расскажет. А если и расскажет – никто не поверит. Поднять восстание эта самка точно не сможет, вы только взгляните на нее! Это типичный представитель современного человечества. Крашеная курица, фальшивка.

Грегор усмехнулся и в подтверждение сказанного больно дернул меня за ухо.

Я взвыла:

– Прекрати! Отпусти немедленно! Психи! Вы все – психи! Я буду жаловаться! Я разоблачу вашу секту! В суд подам! И не смей оскорблять меня, эльфийский выродок! Имбецил! Твое место в дурдоме! Нет, таких, как ты, нужно отдавать на опыты, прижизненно!

Глаза пришельца чуть выкатились, рот приоткрылся сперва удивленно, после превратился в злобный оскал. Зато Грегор и Антуан были счастливы, как туристы в дьюти фри. Со всех сторон послышались смешки, а в дальнем углу шатра раздался переливчатый смех Машки.

– Ну, подруга, ну погоди!

Внезапное осознание стало поводом глубоко вздохнуть. Страх отступил, хотя коленки все еще ходили ходуном, а вдоль позвоночника ползала ледяная змейка.

– Поняла, – прошептала я и закричала во все горло: – Машка, ты труп! Давай выкатывай свою скрытую камеру, зараза! Но я отомщу, ты ведь понимаешь, как ты сейчас попала?!

– Да, человечество заметно преобразилось, – отозвался король строго. – Грегор, ты великолепно подобрал кандидата. В моем мире такую самку прибьют, как только рот откроет, навредить она не успеет. Отличное решение проблемы, я поражен.

– Рад стараться, ваше величество.

Толчок в спину стал полной неожиданностью, я полетела вперед со скоростью пули. Успела выставить руки, но вместо твердой груди короля врезалась в тягучую массу.

То, что раньше считала плотью, оказалось липким и противным, руки увязли, приклеились. Краски потускнели, силуэт пришельца стал расплывчатым пятном. По ушам ударила странная тишина и тут же сменилась пронзительным свистом. Липкая масса начала затягивать и, несмотря на отчаянное сопротивление, поглотила. Мир закружился с невероятной скоростью, превратился в серое полотно. Карусель мироздания остановилась резко, серость вздрогнула и осыпалась.

Глава 3

Я очутилась на полу просторной комнаты: стены блестят золотом и серебром, в окна бьет ослепительный свет. Приподнялась, зажмурилась и, на всякий случай, перекрестилась. Но когда открыла глаза, картинка не поменялась. Все те же стены, тот же свет. Пальцами ощутила мягкий ворс – ковер, сшитый из шкурок незнакомого зверя, лоснится, дарит приятное тепло.

Рядом огромная кровать с резными ножками и белыми, как снег, простынями. Алое одеяло небрежно отброшено и частью покоится на полу. В углах замерли витиеватые напольные подсвечники, со стен уныло глядят ничем не примечательные пейзажи. В воздухе висит тяжелый запах благовоний, щекочет нос, пробирается в горло.

Близкий звук шагов застал врасплох, не дал завершить первоначальный осмотр. Повинуясь инстинктам, проползла несколько метров и забилась под кровать.

В следующее мгновение по полу покатился холодный свежий воздух, а женский голос прозвенел ласковым ручейком:

– Георганус, ты здесь?

Я осторожно повернула голову и смогла рассмотреть миниатюрные ножки, которые мягко шествовали по комнате, и подол расшитого золотом платья.

– Ох уж эти благовония. – Женщина вздохнула, а маленькие ножки понесли подол в сторону окон.

Теперь по полу пошел не просто холодный воздух – ледяной сквозняк! Чувствую, как кожа покрывается тысячами пупырышек…

– Георганус!

Голос женщины стал требовательным, она топнула ножкой, замерла.

И снова звук шагов, на этот раз оглушающе громкий, тяжелый. И новый голос, но мужской: