Жизнь так коротка - Зябнев Игорь

Сюда со всей Империи на постоянное место жительства, не спрашивая на то их согласия, сотрудники Службы отправляли мужчин с похожей на меня внешностью. Мои двойники жили в специальной надёжно охраняемой колонии, в довольно комфортных условиях. Эта практика существует и ныне. Что поделаешь? Каждый уважающий себя диктатор должен уметь защищать свои интересы.

Глава 26

Напротив меня сидела красивая, зрелая женщина. Её манера одеваться, непринуждённо и, вместе с тем, с достоинством держать себя вызывала у впервые видевших её невольное восхищение. Я же просто любил свою жену. Хотя мы прожили вместе тридцать лет, чувства, которые я испытывал к ней в первый год совместной жизни, нисколько не угасли. Они лишь несколько трансформировались и заиграли новыми гранями, как красивый бриллиант, которому искусный ювелир придал безупречную форму.

Её полное имя – Елена. Елена-прекрасная, как частенько я её называл. Совершенный овал лица обрамляли слегка вьющиеся золотистые волосы. Красивые голубые глаза искрились, когда она улыбалась. Под коралловыми губами скрывались ровные белоснежные зубы. Она являла бы собой само совершенство, если бы не её нос.

Сам по себе он ничуть не портил её лица. Правильной формы, нормальной длины, с чувственными тонкими ноздрями – нос был даже красив. Однако сразу после свадьбы я заметил, что хозяйка суёт его, куда ей заблагорассудится. Чрезмерное любопытство оказалось её единственным недостатком.

Некоторое время я пытался с этим бороться, притворяясь рассерженным, но вскоре мне пришлось поставить молодую жену на место, показав ей, кто в доме (то есть во дворце) хозяин. Она успокоилась, но ненадолго.

Елена была очень умна и начитанна. Через месяц после свадьбы я с удивлением заметил, что её интересуют государственные дела и некоторые новые научные разработки, о которых в общих чертах упоминалось в газетах. Обтекаемые ответы её никак не устраивали, она хотела знать всё в мельчайших подробностях!

Тогда я, к своему великому стыду, заподозрил жену в шпионаже и на целых два года установил за ней наблюдение, которое велось повсеместно: во дворце (исключая спальню и ванную комнату) и в любом другом месте, куда она хотела поехать. По совету опытного агента Государственной Службы Расследований я раскрыл Елене несколько второстепенных государственных и технических секретов, но результат оказался нулевым: ни в чём предосудительном мою супругу сыщики так и не обвинили.

Тем временем жена успела вникнуть во все тонкости управления дворцовым хозяйством. Она знала по имени абсолютно всех слуг и добрую половину гвардейцев. Огромного труда мне стоило уговорить её не ходить на пятый этаж: всё равно гвардейцы не пропустят.

– Серёжа! Ну почему? Ну, скажи, что там такое? – в сотый раз спрашивала она.

– Нет, ну это ж надо! Сколько жён у меня было! Всем сказал один раз «нельзя», и всё в порядке. А тут – прямо кошмар какой-то.

– Ну, Серёженька, я честное слово никому не скажу!

Я посмотрел в её ясные глаза и интуитивно почувствовал, что она действительно никому не скажет. Да и данные двухгодичной слежки говорили о том же. Редкостное сочетание любопытства с умением держать язык за зубами – качество, которое трудно встретить среди женщин.

Тут я вспомнил, что у жены завтра день рожденья. Подарок куплен заранее. Но, если это сделает её счастливой… Я нежно чмокнул Елену в щёку и, взяв за руку, потянул к выходу из апартаментов.

– Серёжа! Куда ты меня тащишь?

– Сейчас узнаешь, любимая.

– Ой! – сказала она, оказавшись на лестнице, ведущей на пятый этаж, и неожиданно замолчала.

– Пропустите! – приказал я солдатам. Они распахнули дверь и тут же встали по стойке «смирно». Тем не менее, я готов был поклясться, что часовые еле сдерживаются, чтобы не рассмеяться, хотя внешне это никак не проявлялось. Елена вошла в помещение, я следом.

– Здравствуйте! – звонко сказала она гвардейцам и радистам. – Вы меня не пускали, а я всё равно пришла.

Радисты с изумлением уставились на непрошеную гостью. Кое-как в разнобой ответили:

– Здравствуйте, госпожа!

Гвардейцы ответили на приветствие чётко, сказалась многолетняя выучка. Я старался на них не смотреть: мне вдруг стало стыдно за свою слабость, проявленную перед женщиной.

– Серёжа! Что это за техника тут собрана? – спросила жена, повернувшись ко мне. Её глаза светились от счастья.

– Это радиостанция для связи с колониями, – ответил я чуть осипшим голосом.