Сказание об истинно народном контролере - Курков Андрей Юрьевич

Марк уже слушал с закрытыми глазами. Предвкушение отдыха было похожим на сказочный сон, на ощущение счастья. Как давно он не сидел в зале, слушая когонибудь! Как давно он не был обычным слушателем, крупицей публики, аудитории. И как это приятно — на тебя льется внимание лектора, над тобою звучит его приятный, раздающийся ради тебя голос. Голова опустилась на правое, замученное попугаем плечо. И сам он изменил позу, привалившись набок, вправо.

Сидевший там человек — невысокий, кругленький, с мягкими неявными чертами лица и короткой стрижкой русых волос — отодвинулся тоже вправо, посмотрев, однако, « на Марка без неудовольствия, а скорее с пониманием.

Лектор продолжал. Заинтересованность, прочитываемая на лицах публики, разжигала его.

— …Нет ничего отраднее, как видеть бронзовые тела обнаженных до пояса экскурсантов, пробивающихся по живописным горным дорогам или по берегу моря, под палящими лучами южного солнца. Нет ничего радостнее, как видеть целые «поленницы» коричневых тел, расположенных по морскому пляжу в часы купаний! Как червяки-гробовики белеют между ними не подвергшиеся еще загару тела «новичков». И как бы для усиления эффекта действия южного солнца присоединяется в Крыму и на Черноморском побережье действие моря. Море, освежающее тропическую жару южного климата, море, представляющее собою зрелище, исключительное по красоте; море, дающее такое наслаждение при купании; соленая вода, так I укрепляющая нервы и оказывающая влияние на кровеносную систему, — это море тянет к себе экскурсантов, тянет больных, привлекает отдыхающих. Солнце и море — вот сочетание, одинаково прекрасное и одинаково полезное. Задача всех органов, как государственных, так и общественных, — всячески поддерживать тягу к солнцу и морю и, всячески облегчать трудящимся возможность восстановить и укрепить свою работоспособность этими целительными силами природы. Плох тот профсоюз, который не поможет в этом своим членам; плох и государственный орган трудящихся, если он не поможет в этом трудящимся; плох тот житель нашего государства, кто не постарается собственными усилиями и на собственные средства воспользоваться летним временем…

В это время какая-то женщина в задних рядах зала разразилась приступом кашля, и лектор, по-жирафьи вытянув голову, отыскал ее пристальным взглядом, и тут же пронеслось баритоном над головами в ее сторону: «Будьте здоровы!» — …Отдохнуть, подлечиться, — продолжал он, когда в зале снова стало тихо, — закалить себя летом, особенно на южном солнце и на берегу моря — очередная задача нынешнего дня. Это должно стать сейчас предметом стремлений всех трудящихся, ибо и солнце, и море действуют разносторонне и энергично: они и закаляют, и лечат!..

После лекции Марк, присоединившись к потоку отдыхающих, «приплыл» в просторную столовую.

— Товарищ Иванов? — произнесла вслух главная диетсестра, изучая курортную карточку новенького отдыхающего. — Печень не болит? Желудок?

Марк решил не жаловаться.

— Нет, здоров, — сказал он.

— Ну и прекрасно, товарищ Иванов. Тогда, пожалуйста, столик номер 15, вон там у окна, с видом, можно сказать. Любое место занимайте, только, пожалуйста, вы уж все время там и сидите, чтоб порядок существовал.

Обретя свое место за столом, Марк почувствовал себя приятно и расслабленно. На столике, покрытом белоснежной скатертью, стояла на ножке вазочка с хлебом и рядом, под ней, другая, маленькая вазочка с салфетками.

Подъехала к столику трехэтажная тележка с горячей пищей, и толкавшая ее официантка — невысокая загорелая девочка с длинной черной косой, улыбаясь, поставила перед Марком тарелку с супом.

— Тут уже кто-нибудь сидит? — спросила она, кивнув на пустые пока места.

Марк пожал плечами.

— Ну ничего, сейчас сядут! — сама себе произнесла она и поставила на стол еще три тарелки с супом.

Наклонившись, Марк вдохнул поднимавшийся над тарелкой аромат.

Куриный суп с вермишелью — не глядя вспомнил он такой мягкий и нежный запах. Взял в руку ложку из нержавейки — блестящую, с выдавленной на ручке башней Кремля. Чуть помедлил, настраивая себя.

Вкус супа ласкал язык, и даже глотать было жалко. За стол присели еще трое отдыхающих — сначала низенький кругленький коротко остриженный мужчина, сидевший рядом с ним на лекции, потом пожилые супруги: пышная женщина, необычайно розовощекая, в легком фиолетовом платье, и ее муж, большущий, лысый, здоровый и большерукий, в синей бобочке и спортивных штанах.