Уши не трогать! - Гаврилова Анна Сергеевна

– Мымра, – констатировала я. Отражение не возразило.

Избавилась от ночной сорочки, чтобы осмотреть тело на предмет повреждений – вчера было не до этого, глаза слипались так, что, не будь рядом служанки, я бы уснула в сапогах. Увиденное приятно удивило – я недосчиталась двух родинок и маленького родимого пятна на животе. Рассосались.

След от пореза, который сделала в святилище Арха, тоже исчез.

– Это что? Регенерация по-эльфийски? – все так же вслух, потому что после вчерашних разговоров появилось острое чувство одиночества, находиться в тишине попросту страшно. – Или Арх над порезом поколдовал?

Воспоминание о проклятом боге вылилось в пристальный осмотр кольца. Красивое, черт возьми. Белое золото, кружевная ковка, ну и бриллиант, конечно. Но ведь не это главное…

Подумать только – бог угостил меня кофе. Меня! Девочку из циничного двадцать первого века!

Бог! Эльфийский! Кофе!

В голове не укладывается. До сих пор. Я всегда буду вспоминать эту встречу с благодарностью.

Улыбнувшись этим мыслям, ополоснула лицо водой и, как была, выпорхнула в спальню…

На кресле обнаружился комплект, который накануне обсуждали с портнихой. Рубаха – отличная, белая, с рюшами на рукавах и умеренным жабо. Единственный минус – ткань тонковата, без бюстика носить не слишком комфортно. А вот штаны…

Нет, я их, конечно, примерила – ведь будущая Шанель старалась. Правда, после примерки окончательно убедилась в мысли, что старалась она не сшить, а доказать превосходство лосин: попа штанов висит, штанины широки непомерно, веревочка-завязка хоть и украшена серебряными кисточками, почти не скользит, но главный ужас в другом. Цвет.

Я понимаю, что девочке с голубыми волосами очень пойдет синий, но это издевательство чистой воды!

Вдобавок выяснилось, что носить эти штанишки, увы, не с чем. Ну не сочетаются они с «пуантами», хоть тресни.

Пришлось снова упаковать себя в платье с пышной юбкой.

Заморочиться с прической тоже пришлось – чтобы не выбиваться из стиля.

К завтраку спустилась нежной феей. Одарила каргулю, зайчика и Крисса сдержанной улыбкой и уселась на привычное место – по правую руку от герцогини. В следующую секунду в столовой объявилась пара слуг с подносами, и я была готова расцеловать обоих за то, что спасли от необходимости выдержать гневный взгляд Вариэля, который сидел напротив.

А зайчик негодовал всерьез…

Черт, как неловко. Он такой милый, такой искренний. Но я же никогда не давала поводов считать, что между нами возможно нечто большее, чем дружба. Разве что с поцелуем перегнула, но ведь другого способа проверить сероглазого на вшивость не было.

– Говорят, граф Фактимус объявился, – нарушила тишину Ванесса.

И прежде чем сообразила, к чему подобная конспирация, барон Крисс воскликнул:

– О! Да неужели!

Вот умница, удивляется так натурально, будто действительно не в курсе, что пропал граф в результате стычки с товарищами из ордена.

– Да… – Губки Ванессы сложились в очаровательный бантик, глазки стрельнули в мою сторону. Понизив голос до едва различимого шепота, герцогиня продолжила: – По слухам, он вылез через секретный люк во дворце. И знаете что?

– Что?! – тем же шепотом воскликнул изобретатель.

Я тоже глазки вылупила – так, на всякий случай.

– С ним был граф Дарралиэль. Совершенно голый. И избитый до полусмерти.

Я в который раз не сдержалась – расцвела самой широкой, самой радостной из улыбок. Орис не просто жив, он еще и в глаз дать может! Какая прелесть…

– Какой скандал! – выдохнул Вариэль.

Переиграл. Причем нарочно. И глядел при этом исключительно на меня.

Черт! У него опять крышечку сорвало? Весь такой серьезный, злой и смущаться точно не собирается.

И под прицелом этого сверла мне пришлось вооружиться вилкой и приступить к завтраку. Вкуса салата не почувствовала вообще, яичница с беконом ползла по пищеводу, как улитка-паралитик по наждачной бумаге. И даже помидорки, которые в эльфийской реальности на порядок вкусней, уже не радовали. А Вариэль все сверлил и сверлил, сверлил и сверлил…

Наконец любитель ракашши не выдержал:

– Милая, ты так радуешься за графа Фактимуса. Может, поедешь – поздравишь с возвращением?