Я надену полночь - Пратчетт Терри

Очевидно Роб Всякограб это отлично понял, потому что обернулся к брату и сказал:

— Ну ты это, браток, не отмечал, что порой лучшее сунуть башку в зад вутке, чем разевать пасть?

Вулли Валенок опустил глаза:

— Прости, Роб, где же в ночи я взыщу вутку?

Вождь Фиглов взглянул на лежавшую на полу девушку, которая тихо спала, укрытая одеялом, и внезапно стал очень серьезным.

— Ежели б мы были тута, когда приключилось это битье, ему б не поздоровилось. Точно тебе реку.

— Что ж, хорошо, что вас здесь не было, — ответила Тиффани. — Вы же не хотите, чтобы люди пришли искать вас с лопатами? Держитесь подальше от верзил, слышите? Вы заставляете их нервничать. А когда люди нервничают, они злятся. Но раз уж вы тут, то можете оказаться полезными.

Мне нужно отнести эту бедняжку в курган.

— Айе, знамо, — ответил Роб. — Разве не сама кельда направила нас на твой розыск?

— Она все знала? Дженни об этом знала?

— Понятия не имею, — нервно ответил Роб. Тиффани знала, всякий раз, когда речь заходила о его жене, он начинал нервничать. Он любил ее до безумия, и несмотря на это, любой хмурый взгляд, брошенный ею в его сторону, заставлял трястись его коленки. Жизнь всех Фиглов состояла из драк, воровства и пьянства, и небольшого времени уделяемого на добычу еды, которую они в основном тоже воровали, и постирушки, которой они обычно избегали. В качестве мужа кельды Роб Всякограб так же был Толкователем, что для Фигла было не простой работенкой. — Ну, ётить, у Дженни нюх на всякие таки вещи, — ответил он, не глядя в сторону Тиффани. Она почувствовала к нему жалость: лучше оказаться между молотом и наковальней, чем между кельдой и каргой.

Глава 3

Кто пролезает в сны

Когда Тиффани во главе Фиглов направилась к цели, взошла луна и тут же превратила мир в остро очерченную мозаику, сложенную из черных и серебристых кусочков. Когда захотят Фиглы умеют двигаться абсолютно бесшумно. Саму Тиффани они несли на руках, и это было действительно удобно, особенно, если в прошлом месяце или около того они мылись.

Каждый пастух так или иначе видел курган Фиглов. Но ни один не обмолвился о нем ни полусловом. О некоторых вещах лучше помалкивать, хотя бы о том, что в окрестностях кургана, в котором проживали Фиглы, пропажи овец были гораздо реже, чем в любых других отдаленных местах на Мелу. С другой стороны те несколько овец, что все-таки пропали, были или слабыми или слишком старыми. Фиглам особенно нравилось жесткое мясо старых баранов, чтобы его можно было подольше жевать. Так что отары хорошо охранялись, а за охрану нужно платить. Кроме того, курган был неподалеку от старого фургончика Бабули Болит, а это место было почти святым.

Оказавшись ближе к колючим кустам, Тиффани почувствовала просочившийся сквозь них запах дыма. Что ж, хорошо было уже то, что ей придется лезть внутрь в нору. Когда тебе девять, это здорово, но когда тебе уже почти шестнадцать — это неприлично, к тому же можено угробить платье, и, в чем она не хотела признаваться, узко и неудобно.

Но Дженни, став кельдой, многое изменила. Рядом с курганом находилась древний котлован, из которого брали мел, из которого вел подземный туннель в логово под курганом. Кельда отправила парней сделать его с помощью кусков гофрированного железа и парусины, которые они в обычном для себя стиле где-то «нашли». Котлован по-прежнему выглядел как обычный котлован, заросший ежевикой и опутанный лозой Ползучего Генри и Бетти-Вьюнком настолько, что даже мышка не обнаружила бы проход внутрь. Вода свободно стекала вниз по желобам, набираясь в бочки внизу.

Стало больше места для приготовления пищи, и даже достаточно для Тиффани, если только она не забудет выкрикнуть свое имя прежде, чем спускаться вниз, чтобы невидимые руки дернули за веревки и словно по волшебству открыли путь сквозь непролазную ежевику. У кельды внизу была даже личная ванная комната. Сами Фиглы принимали ванну только если что-то им об этом напомнит, вроде лунного затмения.

Эмбер утащили в нору, а Тиффани терпеливо ждала у тернового куста, пока «волшебство» сработает и ветки раздвинутся.

Кельда Дженни собственной персоной, круглая, словно футбольный мяч, поджидала ее с ребенком, зажатой подмышкой каждой руки.

— Рада видеть тебя, Тиффани, — произнесла она, и это странным образом прозвучало не к месту. – Попросила я мальчиков проветриться выйти, — продолжила кельда. — Наши дела женские, и не очень приятные. Уверена я, со мной ты согласна. Уложили ее рядом с очагом, и утешение ей я подготовила.