Ангел быстрого реагирования - Белянин Андрей Олегович

К счастью, лечащий врач Вендеровича оказался нормальным человеком: в своих показаниях он списал все про­делки пациента на старческий склероз и симптомы луна­тизма. К тому же проверка отпечатков пальцев с канистры показала, что они принадлежат кому-то другому. Часть об­винений была снята, а приговор смягчён, что позволило восстановить его доброе имя. От остальных обвинений Якуб отбрехался сам — не впервой было. О браконьерстве также не могло быть и речи: постоянные отдыхающие под­твердили, что в заливе давненько не видывали никакой рыбы.

Прошло пять месяцев, прежде чем Якуб вспомнил одну очень важную вещь: на голове утопца, сожжённого той па­мятной ночью, не было никаких следов удара топором...

АЛЕКСАНДР РУДАЗОВ

ШАХШАНОР

Онагры остановились у огромных ворот. Креол сошёл с колесницы и с хрустом потянулся, расправляя затёкшие плечи. Ему никогда не нравилось ездить в повозках.

Со второй колесницы сошёл Шамшуддин.

— Пошли,— махнул рукой Креол.

— А онагры?

— Это дело рабов.

У ворот, почтительно склонив голову, гостей встречали два раба — дряхлый старец и мальчишка лет восьми. По ис­стари заведённой традиции в привратниках всегда состоят самый старый и самый молодой рабы.

— Мир тебе, молодой хозяин,— надтреснутым голосом произнёс старик, низко кланяясь Креолу. — Добро пожало­вать домой, в благословенный богами Шахшанор.

— Кимульгу? — окинул его безразличным взглядом Креол.— Ты теперь здесь стоишь?

— Ничтожному рабу очень лестно, что молодой хозяин помнит такой малозначительный вздор, как моё имя,— по­клонился ещё ниже Кимульгу.— Возвращаясь к вопросу молодого хозяина, презренный должен с печалью ответить, что старый Кимульгу действительно теперь не годен ни на что большее, кроме как заменять привратный столб.

— А это кто такой? — посмотрел на мальчика-раба Кре­ол.— Как тебя зовут, крысёнок?

Раб сглотнул, с ужасом таращась в серые глаза ученика мага. Колени несчастного мальчика превратились в воду, из головы вылетели все наставления старших рабов. Креол недовольно нахмурился.

— Его зовут Ше-Кемша, если то угодно моему господи­ну,— поспешил на помощь старик Кимульгу.— Дитя одной из рабынь твоего батюшки, да согреет его Шамаш и да улыбнётся ему. Он только в прошлом месяце вошёл в подо­бающий возраст и...

— Да мне наплевать,— отмахнулся Креол.— Отец дома?

— Господин наш Креол пребывает в своих покоях, мо­лодой хозяин. Я буду счастлив лично препроводить тебя...

— Молчать, раб,— раздражённо поморщился Креол.— Твои велеречивые бредни меня утомляют.

— Как будет угодно моему господину. Выделить ли мне раба-провожатого, или же...

— Я прожил тут пятнадцать лет. Я знаю тут каждый за­коулок. По-твоему, я не найду дороги?

Кимульгу поклонился в последний раз, уже не произно­ся ни слова. Уголки губ старого раба чуть заметно припод­нялись. Креол-младший и в самом деле ничуть не изменил­ся за время своего отсутствия. Его не было почти три года — он вырос, возмужал, стал шире в плечах, но характер остал­ся в точности таким же.

На второго гостя Кимульгу лишь бросил быстрый взгляд. Молодой хозяин не счёл нужным представлять своего спутника, а рабу не следует проявлять досужее лю­бопытство. Хотя Кимульгу охотно бы спросил, кто этот юноша-кушит с безволосой, как у жреца, головой. Рослый, широкоплечий, того же возраста, что и Креол-младший... скорее всего, просто раб. Друзей у молодого хозяина никог­да не было.

Креол и Шамшуддин прошли через длинную тёмную га­лерею, разделяющую внешние и внутренние ворота. Кре­постная стена Шахшанора так толста, что по ней могут проехать в ряд три колесницы. Жизнь мага опасна, у него много могущественных врагов — нельзя пренебрегать средствами обороны. Кто знает, что случится завтра?

Войдя в сени, Креол едва не споткнулся о толстую белую кошку. Та даже не шевельнулась — лишь раздражённо дер­нула хвостом и окинула Креола презрительным взглядом.

Другому подобный взгляд обошёлся бы дорого, но кошки — священные животные. Им прощается гораздо боль­ше, чем людям.

Омыв в прохладных сенях ноги, Креол и Шамшуддин вновь оказались под открытым небом, на большом дворе, усаженном цветами. Слева и справа хозяйственные по­стройки — конюшня, амбар, мукомольня. В центре — ис­кусственное озеро, а рядом мраморная статуя богини, лью­щая воду из сосуда на плече.