Жизнь так коротка - Зябнев Игорь

Подо мной стремительно проносилась родная земля. Тёплой волной на меня нахлынули воспоминания детства и юности. Как же долго я здесь не был! И хотя я тысячи раз видел милые сердцу пейзажи при помощи «внутреннего телевизора», в этот момент мне нестерпимо захотелось приземлиться, выйти из аппарата, лечь на траву и вдыхать полной грудью запахи родной земли…

– Через три минуты – Рязань, – сообщил Ярослав.

– Останови «тарелку» над городом, – ответил я хриплым голосом.

Вскоре, взглянув на приборы, убедился, что «тарелка» неподвижно висит на высоте около двух километров. Я отстегнул ремни, встал и, обойдя машину времени справа, подошёл к небольшому, если можно так выразиться, сундучку, крепко привинченному к полу. После того, как я засунул в специальное углубление указательный палец правой руки, крышка «сундучка» откинулась. Я осторожно вытащил из него довольно тяжёлый прибор и вернулся в своё кресло, положив его на колени.

Для создания генного анализатора понадобился труд учёных целого института в течение почти десяти лет. Когда прибор был готов, в моём присутствии провели его испытания на добровольцах. Результат превзошёл все мои ожидания. Генный анализатор работал как от сети, так и от батареек. Он со стопроцентной точностью указывал координаты родственников испытуемого лица, причём, чем ближе была степень родства, тем более чётким и ярким получался импульс на специальном экране.

Я включил прибор в сеть и, вытащив из его бокового кармашка необходимые приспособления, уколол безымянный палец левой руки. Затем выдавил несколько капель крови в специальную пробирочку, которую вставил в соответствующее гнездо прибора. Через несколько секунд прибор «ожил», и на его круглом экране появился тонкий голубой лучик, медленно двигающийся по часовой стрелке от центра экрана, где светилось большое зелёное пятно. Как нетрудно догадаться, пятно представляло собой мою особу, а голубой лучик начал поиск моих предков в радиусе пятисот километров от «летающей тарелки».

Братья уставились на прибор, который по своему действию был похож на обычный радар. И Ярослав, и Всеволод имеют высшее образование, поэтому не исключено, что они уже о чём-то догадались. Но пока мои друзья предпочитали молчать.

Тем временем лучик обошёл почти половину экрана, когда, наконец, прибор тоненько пискнул, и на экране на секунду появилось пятнышко скорее жёлтого, чем зелёного цвета.

– Вот зараза! – выругался я. Цвет пятна указывал на то, что обнаруженный человек (или группа людей), хотя и был моим родственником, но никак не мог являться тем субъектом, от которого я непосредственно произошёл. Тем не менее, я отметил на карте это место карандашом. Сделать это не составило труда, поскольку на экране прибора были обозначены стороны света.

Моё нетерпение нарастало с каждой секундой. Ещё немного, и лучик придёт в исходное положение. Вдруг прибор опять пискнул, и яркое зелёное пятнышко осветило экран почти на самой его периферии.

– Есть! – воскликнул я и, лихорадочно сориентировавшись, поставил крестик в районе города Смоленск. Всё-таки полученный результат, хоть и не вписывался в мою концепцию, сильно меня обрадовал. Я оставил прибор включённым, пристегнулся ремнями безопасности и обратился к другу:

– Ярослав, передай мне управление.

Тот повиновался, щёлкнув переключателем. Сделав плавный вираж, я увеличил скорость почти до максимума и повёл «тарелку» к Смоленску, радостно вслушиваясь в периодический писк прибора. Минут через двадцать сбросил скорость и пошёл на снижение. Вскоре аппарат остановился примерно в пятнадцати километрах южнее Смоленска. Иллюминаторы по-прежнему были закрыты, и мои спутники ничего толком не могли разглядеть внизу. Лишь инфракрасные датчики подсказывали им, что под нами, судя по количеству жителей, находится небольшая деревня.

Я терпеливо дождался, когда лучик совершит полный круг, и засёк ещё пять жёлтых пятнышек. Зелёное же имелось в единственном экземпляре. Включив «внутренний телевизор», я без труда определил его источник. В лучах восходящего солнца пожилая женщина вручную пропалывала сорняки на маленьком огородике, примыкающем к жалкой лачуге.

Вскоре из строения вышел пожилой мужик со всклокоченными со сна седыми волосами. Он, почёсывая волосатую грудь, подошёл к моей праматери. Из их короткого разговора я чётко понял, что Иван женат на Пелагее очень давно, так как их единственному сыну уже тридцать шесть лет, а он всё никак ума не наберётся – вчера опять напился в стельку.