Уши не трогать! - Гаврилова Анна Сергеевна

– Да так, экспериментирую с образом.

Девушка подарила среброволосому богу очаровательную улыбку, нехотя вернулась ко мне.

– Ой! А ты же позавчера была…

В ответ пожала плечами. Заявление Лерочки почему-то не удивило.

На стойку легла карта «Visa-Gold». Арх указал на диванчик, расположенный у противоположной стены. Место для терпеливых парней, как называют его в народе.

– Я вон там подожду, – шепнул он. Поцеловал в висок и удалился.

– Вау… – прошептала Лерочка. Едва не прожгла в спине бога дыру, пока провожала взглядом.

– Ага, – бодренько отозвалась я. И грубо вернула Лерочку к реальности: – Мне полный набор. Сможешь?

– Знаешь, – встрепенулась администратор, – у нас сегодня что-то с чем-то! Прям эпидемия какая-то! Все поотменялись! Вообще все! Так что ты проходи…

…Я провела в салоне часа три и каждую секунду этого времени могла назвать лишь одним словом – кайф! Даже легкие подколки на тему цвета волос и отсутствия одежды, настроения не портили. Отшучивалась как могла.

Соблазн перекраситься в более приличный цвет – поборола. Страшно стало – вдруг краска не ляжет и что тогда? Да и костюмчик для завтрашней презентации уже не перешить. И вообще… лучшее – враг хорошего.

Насчет ушей тоже шутила, говорила – временные, но безумно дорогие накладки. Мол, друг – эксцентрик, помешанный на фильме «Властелин Колец». Народ верил – в салонах, где дерут такие деньги, верят во что угодно. Причем делают это с радостным лицом и абсолютно честными глазами.

К стойке администратора вернулась расслабленной и счастливой, как ребенок после кремлевской елки. Я не сомневалась, что Арх дождется.

Он действительно дождался.

Завидев меня, отложил журнал и встал.

Безумно захотелось обнять… И не потому, что он такой высокий, широкоплечий, мощный, с глазами цвета стали и волосами цвета не то платины, не то серебра. Божественные полномочия – тоже ни при чем. Все дело в утреннем кофе и недолгих, но бесценных прогулках в родной мир. Я ведь даже не просила, а он… взял и сделал.

– Я бы предложил кино и ужин, – сказал бог смерти, когда наши руки вновь соединились. – Но ты, кажется, начинаешь засыпать…

Да. Начинаю. Но это не повод отправиться в постель.

Арх рассудил иначе.

Я всегда считала себя обычной и, более того, нормальной девчонкой. И уровень глупостей, которые совершала, всегда соответствовал норме.

Напиться после сданного экзамена? Легко! После несданного, впрочем, тоже.

Заглянуть в ночной клуб с жуткой репутацией? Запросто! Но только в большой компании, предварительно убедившись, что Машка предупредила своего папу, куда мы намылились.

Стянуть из магазина кофточку? Ну… было один раз. Я вспотела от адреналина и едва не описалась со страха, но сделала. На спор. По пьяни, разумеется.

На этом фоне глупости, совершенные за последний месяц, – фееричны и грандиозны.

Я с самого начала понимала уровень абсурда своих идей и поступков, но гнала это осознание прочь, потому что альтернатив не было. Папочка за мной не явился, Шердом домой не отправил, вокруг расплодились враги и недоброжелатели, и вообще… когда сидишь сложа руки, есть все шансы свихнуться. Вот я и боролась за собственное психическое здоровье.

Боролась и думала, что хуже уже не будет. Что это – предел.

Черт! Да даже если отбросить все, что натворила в длинноухом мире, все равно в голове не укладывается. Как? Как я осмелилась на ТАКОЕ?!

…Реальность дрогнула четвертый раз за вечер.

Ресепшн исчез. Вместе с ним исчезла Лерочка, скользящая по Арху маслянистым взглядом, стены, покрытые структурной штукатуркой, гостевой диван и примыкающий к нему столик с россыпью глянцевых журналов.

Вместо яркого, но приятного электрического света – полумрак. Горят только два бра, расположенные в изголовье кровати. Аромат черных роз назойливо щекочет нос, и хотя знаю – цветы не виноваты, хочется вышвырнуть их к чертовой матери. А лучше – отхлестать шипастым букетом Ориса. По физиономии, конечно.

– Не пыхти, – весело шепнул среброволосый.

И прежде чем успела ответить, стянул с меня плащ. Тут же подхватил на руки и осторожно опустил на кровать. «Пуанты» исчезли по щелчку его пальцев, ступней коснулся легкий холодок. На мгновение подумалось – уж не обратилась ли моя обувка прахом? Все-таки он – бог смерти, а профессия часто накладывает отпечаток на личность.