Глухая стена - Манкелль Хеннинг

- Почему в одиннадцатый?

- Это я так, для примера. С тем же успехом может быть девятый нажим или третий.

- И что дальше?

- Ну разумеется, можно выключить аппарат из сети и повесить табличку «Не работает». А потом заменить управляющую программу.

- Мудин имеет в виду нечто подобное?

- Да, только помасштабней.

- Но мы ведь понятия не имеем, где находится Фальков «кофейный автомат».

- Он может находиться где угодно.

- Выходит, тому, кто запустит лавину, даже не обязательно знать об этом?

- Человеку, стоящему за всей операцией, разумеется, весьма на руку, что сам он не будет при сем присутствовать.

- Выражаясь фигурально, мы ищем кофейный автомат, - подытожил Валландер.

- Можно и так сказать. А еще точнее: иголку в стоге сена. Не зная, где этот стог находится.

Валландер подошел к окну, глянул наружу. Уже стемнело. Мартинссон стал рядом.

- Если наши предположения справедливы, мы имеем дело с необычайно сплоченной и оперативной группой саботажников, - сказал комиссар. - Сведущих и беспощадных. Не останавливающихся ни перед чем.

- Но какова их цель?

- Вероятно, Мудин прав. Они хотят устроить всемирное финансовое землетрясение.

Мартинссон молчал, обдумывая его слова.

- Я хочу, чтобы ты сделал одну вещь, - продолжал Валландер. - Ступай к себе и подготовь докладную записку. Попроси Альфредссона, он тебе поможет. Затем отошли ее в Стокгольм. И во все полицейские организации за рубежом, какие только вспомнишь.

- Если это ошибка, нас поднимут на смех.

- Придется рискнуть. Дашь мне бумаги, я подпишу.

Мартинссон ушел. Валландер остался в кафетерии, погруженный в свои мысли. Даже не заметил, как вошла Анн-Бритт. И вздрогнул, когда она стала рядом.

- Я кое-что вспомнила, - сказала она. - Ты говорил про афишу в гардеробе Сони Хёкберг.

- «Адвокат дьявола». Я взял этот фильм в прокате. Но так и не выбрал время посмотреть.

- Я имею в виду не столько фильм, сколько самого Аль Пачино. Меня поразило сходство.

Валландер пристально посмотрел на нее:

- Сходство? С чем?

- С Сониным рисунком. Где ее бьют в лицо. Факт есть факт, и никуда от него не денешься.

- Какой факт?

- Карл-Эйнар Лундберг похож на Аль Пачино, хотя далеко не так красив.

А ведь она права, подумал комиссар. Он пролистал отчет, который она оставила у него на столе. Там была и фотография Лундберга. Но тогда он не обратил внимания на сходство. Вот и еще одна деталь вдруг стала на место.

Они сели за столик. Анн-Бритт очень устала.

- Я ездила домой к Эве Перссон. В тщеславной надежде, что она все-таки расскажет что-нибудь еще.

- Ну и как?

- По-прежнему равнодушная, вот что хуже всего. Ни намека на то, чтобы она плакала или плохо спала. Знай себе жует резинку, и больше всего ей мешает, что надо отвечать на вопросы.

- Она все прячет в себе, - твердо сказал Валландер. - Я больше чем уверен, в душе у нее бушует вулкан. Просто мы его не видим.

- Надеюсь, ты прав.

- Так она что-нибудь сказала?

- Нет. Ни она, ни Соня понятия не имели, что за кашу заварили, когда Соня совершила свой акт мести.

Валландер рассказал, что произошло после обеда.

- Ни с чем подобным мы никогда близко не сталкивались, - сказала Анн-Бритт, когда он умолк. - Если это правда.

- В понедельник узнаем. Если до тех пор не сумеем ничего предпринять.

- Мы справимся?

- Может быть. Мартинссон информирует полицию по всему миру. Надеюсь, не зря. Альфредссон связывается с учреждениями, которые нам удалось определить.

- Времени в обрез. Если речь идет о понедельнике. Вдобавок выходные.

- Времени всегда в обрез, - ответил Валландер.

В девять вечера Роберт Мудин окончательно выбился из сил. К тому времени они решили, что в ближайшее время ночевать в Лёдерупе ему не стоит. Но когда Мартинссон предложил парню заночевать в управлении, тот отказался. Валландер прикинул, не позвонить ли Стену Видену, может, он приютит Роберта. Но отбросил эту мысль. По разным причинам устроить Мудина дома у кого-нибудь из сотрудников тоже было невозможно. Как знать, где пределы угрозы. Тем более что Валландер сам призывал всех к осторожности.

И тут он сообразил, к кому можно обратиться. К Эльвире Линдфельдт. Она человек сторонний. К тому же у него будет возможность повидать ее, хотя бы ненадолго.

Имени ее Валландер не назвал. Сказал только, что сам позаботится о Роберте и его ночлеге.

Эльвире Линдфельдт он позвонил около половины десятого: