Как Путин стал президентом США: новые русские сказки - Быков Дмитрий Львович

Имена у голов менялись. Неизменно было только имя главной — она как была Борис Николаевич, так и осталась. Было время, когда левую звали Егором Тимуровичем, а правую — Николаем Ивановичем. Они взаимно уничтожились за считанные месяцы, и с тех пор левая и правая постоянно менялись местами. Потом одну звали Русланом Имрановичем, а другую — Пашей-мерседесом, и вторая из танков расстреляла первую. Была голова Александр Васильевич, полупустая, но очень твердая, утверждавшая, что она, и только она, имеет доступ к телу. Была голова Александр Иванович, кричавшая, что крылья принадлежат именно ей, — она улетела в результате дальше других, в самый Красноярск, в котором и увязла навеки. На некоторое время утвердилась голова Юрий Михаилович, заявившая, что другие только жрут, а думает она одна. Но на нее нашлась голова Сергей Кужугетович. которая и была натравлена на Юрия Михайловича — правда, не откусила, а только оттянула к себе большую часть кровавой пищи. Пища сама за это проголосовала.

Вообще голова по имени Сергей Кужугетович защищена была получше остальных — она имела особое предназначение. В силу бурности тамошней политической жизни обладателю голов постоянно приходилось возрождаться, что и дало некоторым повод считать, что он и не дракон, и не орел двуглавый, а птица Феникс, только очень перепончатая. Сравнение с птицей Фениксом, кстати, высказала одна из временных голов — кучерявая, родом из Сочи. Он действительно возрождался, как Феникс, но условием этих периодических возрождений как раз и была необходимость пепла. Без пепла ничего не получалось.

Чтобы возродиться, он нуждался в огне: ни кровавая пища, ни дальние перелеты, ни головные бои — ничто не заменяло хорошего, доброго пламени, в котором непременно должна была погибнуть часть вверенной ему страны. Но страна была большая, не жалко, зато он после каждого такого пожарчика возрождался, хорошенько вывалявшись в пепле, и делался буквально новенький. Случались ситуации, когда бедные граждане уж и не знали толком, жив ли их возлюбленный поглотитель, их единственный поджигатель, президент всей нации и гарант всей свободы. Раскинув поблекшие крылья, он вяло шевелил той самой главной головой, покуда две остальные, совершенно ополоумев, уже кусали по очереди собственный хвост. Но тут находился еще неподожженный кусок земли, и герой — откуда силы брались? — дышал на него пламенем. Тут-то и вступала в действие любимая с некоторых пор голова по имени Сергей Кужугетович: ее роль была самая благородная, пеплообразующая. Она тушила все, что поджигала голова Борис Николаевич, потому что обладала счастливой способностью изрыгать воду так же, как Борис Николаевич изрыгал пламень. Они работали в прочном тандеме и спелись как никогда.

Иногда, например, кровавая пища сама требовала какой-нибудь еды, потому что просто голосовать, выбирая, в чью пасть попасть, ей почему-то надоедало. Ропот пищи становился все громче, что серьезно осложняло пищеварительный процесс. Борис Николаевич не на шутку задумывался.

— Сергей Кужугетович, — спрашивал он строго, — где там у нас давно не горело?

— Да вон на Камчатке что-то тлеет… жалуются, что не топят у них давно…

— Полетели, погреем камчадалов!

Слышалось хлопанье крыльев, испуганный писк пищи, огненная струя вдаряла в землю, за нею следовала струя ледяной воды, и скоро дракон, спасший народ от очередной чрезвычайной ситуации, которую сам же и создал, радостно кувыркался в пепле и прахе, на глазах обретая былую силу. Похоже, он и впрямь был немного Фениксом, а еще вернее будет сказать, что все Фениксы, нуждавшиеся для поддержки в непрерывных пожарах, были скрытые драконы. И воскресал наш герой, как Феникс из пепла, — или, как заметила одна его остроумная современница, как Феликс из пекла.

Случилось так, что после одного из самых неудачных Борисовых самовозгораний, когда и потушить удалось с трудом, и тлело дольше обыкновенного, в местных северокавказских горах образовался очаг, периодически напоминавший о себе довольно чувствительными вспышками. Он и был избран для очередной реинкарнации — Сергей Кужугетович резонно заметил, что заново поджигать дороже выйдет. Лучше уж сразу раздуть тлеющее, а потом и потушить до состояния выжженной земли.

— А огня-то хватит ли у меня? — обеспокоилась главная голова Борис Николаевич.

— Не беспокойтесь, — поддержала Сергея Кужугетовича часть приближенной пищи, оставляемой на самое сладкое. — Они и сами себя в случае чего раскочегарят.