Уши не трогать! - Гаврилова Анна Сергеевна

Черт, а я бы бросилась. Жаль, осознание того, что девочкам драться неприлично, сидит в голове прочней, чем большинство рефлексов. Ну ничего, будет и на моей улице праздник. Подкрадусь ночью и морду подушкой накрою.

– Как насчет покупки? – не унимался лопоухий. – Выбирай, оплачу́.

– Да пошел ты!

– Неужели? – Он изумился так натурально, так искренне, будто уже и кошелек приготовил, и место в бараке. – Не хочешь спасти? Хотя бы одного?

Вот ведь… зараза. На самую больную точку давит.

– Я не в том положении, Орис. Ты лучше других знаешь: сама на правах домашнего любимца.

– Любимцам тоже нужны игрушки, – расплылся эльф.

От пощечины его спасла молниеносная реакция, а я оказалась с заломленной рукой. Правда, со стороны все выглядело очень пристойно – объятия, и ничего больше.

– Не дури, Лёля. И не зли меня, – рыкнул Орис.

Из глаз хлынул водопад. Чтобы не зарыдать в голос, пришлось прикусить губу, во рту стало солоно.

– Ну что ты… – обреченно вздохнул граф. – Не позорься…

А подоспевшему «гиду» объяснил:

– Леди, что с них взять? Выбрать не может, вот и расплакалась.

Истинный смысл нашей поездки поняла чуть позже, когда, следуя за седеющим толстяком, оказались на цокольном этаже. Все те же клетки, но пленники совсем не похожи на прежних. Земля и небо. Стимпанк и гламур.

– Элитные самочки! – горделиво заявил «гид». – От лучших заводчиков!

Хваленое равнодушие Ориса попятилось, он выдал себя с головой.

Нет, его не интересовали пугливые девицы в полупрозрачных платьях, эльф коршуном следил за моей реакцией. Думал, узнаю место и вздрогну.

По правде, будь я элитной самочкой, место бы узнала. Потому что это единственный павильон на все королевство, где можно приобрести подобный товар. Все, без исключений, проходят через комфортабельные клетки. И проводят здесь от нескольких месяцев до нескольких лет.

Завидев нас, девицы приободрились. Одни выстроились у самых прутьев, другие приняли красивые позы и смотрели из глубины клеток, третьи пытались танцевать – по крайней мере, именно так поняла их плавные подергивания.

– Хочешь какую-нибудь из них? – после долгого молчания спросил Орис.

Я мотнула головой и отвернулась.

– А вы? – тут же встрял торговец. – Вы, господин инкви… э… извините, Орис? Элитные самочки такие забавные, так веселят гостей.

– У меня уже есть одна, – буркнул граф.

Брови толстяка взлетели на середину лба, в выпученных глазах читалось тотальное, убийственное удивление.

– Но откуда? У нас вы точно не покупали…

– Приятель подарил.

«Гид» по-прежнему таращился и ждал пояснений.

– Где купил – не знаю.

– Как?! Как такое возможно? Она что же, не породистая?

Граф пожал плечами, холодно покосился на меня.

– Господин Орис! – возопил толстяк. Девчонки в полупрозрачных платьях шарахнулись от прутьев. – Но зачем? Вы разве не понимаете? У нас порода! У нас родословные! Мы каждую с пеленок обучаем!!! Делаем регулярные осмотры у врачей! Зачем вам беспородная самка? С ними столько проблем, вы не представляете!

– Хватит!

Толстяк вздрогнул всем телом. Я тоже слегка испугалась собственного голоса.

– Хватит, – повторила уже спокойней, хотя внутри клокотала ярость. – Орис, пойдем отсюда. Прошу тебя.

Что опять не так? Почему толстяк побледнел и отступил?

– Да, – произнес граф, глядя на седеющего торговца. – Для нее я просто Орис. Для нее, короля и еще нескольких аристократов. А обращение на «ты» позволено только ей, даже Георганус не заслужил такого права.

Ох… Кажется, снова во что-то вляпалась…

Согласна оказаться где угодно: в клетке работорговца, в тюрьме, в гробу… – только бы не видеть мерзкую физиономию Ориса! А он словно почувствовал и вместо особняка привез в один из ресторанов верхнего города, усадил напротив и нагло уставился на меня.

Посетителей в зале немного, искусственный полумрак и тихая музыка намекают на романтику, а меня тянет на порнографию – просто колотит от желания высказать графу, где и в каких позах видела всю его родню. И забегаловку эту разнести хочется, аж зубы сводит. Официантку так вообще – прямо сейчас за волосы и об стол! Чтобы иллюминаторы свои не таращила и не хихикала с подругами, исподволь кивая на нас.