Я надену чёрное - Пратчетт Терри

— О, не очень далеко и не слишком высоко. Возможно, — сказала, не оглядываясь, Тиффани. Все знали, что Сержант способен вызвать землетрясение, просто встав на стул. Она подошла к нему и взяла помело в руку. — Брайан, что бы ты стал делать со своими приказами, если б я отказалась им подчиняться, если ты понимаешь, что я имею в виду?

— Мне приказано тебя арестовать!

— Что? И запереть в темнице?

Сержант вздохнул:

— Ты же знаешь, я бы никогда на это не пошел, — произнес он. — Некоторые из нас помнят добро, и нам известно о том, что старая повариха мисс Плоскодонка пила как сапожник, бедняжка.

— Значит, я не стану доставлять вам неприятности, — ответила Тиффани. — Знаешь, почему бы мне самой не поместить свое помело, которое вас так сильно беспокоит, в темницу и лично его не запереть? Потом ведь я могу идти куда угодно, так?

Сержант весь раздулся от облегчения, и когда они спустились по каменной лестнице, ведущей к темницам, он, понизив голос, признался:

— Ты же понимаешь, я не причём. Это те, там наверху. Похоже, сейчас всем тут заправляет ее милость.

Тиффани нечасто приходилось навещать темницы, но знающие люди говорили, что та, что в замке по стандартам темниц была довольно миленькой, и заслужила бы как минимум пять баллов или цепей, если бы кто-нибудь удосужился состряпать «Классный Гид по Темницам Мира». Она была просторной и чисто выдраена. Посредине имелась канализация, которая заканчивалась предсказуемым круглым сливным отверстием, из которого даже не так сильно воняло, как могло бы.

Как впрочем и козы. Они выбрались из своих уютных гнездышек, свитых посреди куч соломы и вышли посмотреть похожими на бойницы глазищами, не выкинет ли Тиффани что-нибудь эдакое, например, не покормит ли их чем-нибудь. Они никогда не прекращали жевать, поскольку были козами, и всегда умудрялись поужинать дважды.

В темницы были два пути. Один вел прямо наружу. Видимо оттуда в старые добрые дни затаскивали узников, потому что так их тащить было короче, и не нужно было пачкать большой зал кровью и грязью.

Сегодня темницу использовали скорее как загон для коз, а на верхних ярусах, на которые было трудно забраться, если только ты не особо настырная коза, хранились яблоки.

Тиффани положила помело на нижнюю полку рядом с яблоками, пока сержант чесал за ушком одну из коз, пытаясь не смотреть вверх, чтобы не вызвать головокружение. Это значило, что, вытолкнув его за дверь, вырвав ключи из замка и запершись изнутри, она застала его врасплох.

— Прости, Брайан, но знаешь ли, дело в тебе. Не совсем в тебе, конечно, и по большей части не в тебе конкретно, и с моей стороны было совсем нечестно так поступать, но раз со мной решили обращаться как с преступницей, я должна вести себя подобающим образом.

Брайан покачал головой:

— Ты же знаешь, у нас есть второй ключ.

— Им будет трудно воспользоваться, если замочная скважина уже занята, — ответила Тиффани, — но давай посмотрим на это с другой, более светлой стороны. Я под замком, что, я уверена, многим понравится, а что до ключа, о котором ты беспокоишься — это незначительные детали. Вот видишь, полагаю ты просто неверно смотришь на вещи. Я в безопасности, в темнице. И это не меня здесь заперли, а я заперлась от вас. — Вид у Брайана был такой, будто он был готов расплакаться, и она подумала: «Нет. Я не могу так с ним поступить. Он всегда был добр ко мне. И сейчас тоже пытался быть добрым. Он не должен терять работу просто из-за того, что я сообразительнее. И кроме того, я всегда знала, как отсюда выбраться». Это довольно простой факт — люди, которые имеют собственную темницу, сами не часто проводят в ней время. Поэтому она отдала ключ обратно.

Его лицо просветлело.

— Мы скоро принесем тебе еду и питье, — сказал он, — Нельзя же все время жить на одних яблоках!

Тиффани уселась на солому.

— Знаешь, здесь довольно мило. Козы так смешно пукают. Это добавляет тепла и уюта. Нет, определенно, я не хочу питаться яблоками, но часть из них нужно будет перевернуть, иначе они сгниют. Поэтому я этим займусь на досуге. И кстати, раз уж я заперта здесь, то я не могу быть снаружи. И не могу делать снадобья, не могу обрезать ногти на ногах, не могу помогать. Как там, кстати, нога твоей матушки? Надеюсь, с ней все в порядке? А теперь, не могли бы вы уйти, потому что мне нужно воспользоваться дырой.

В ответ она услышала топот ног по лестнице. Это было довольно резко с ее стороны, но что еще ей оставалось делать? Она огляделась и подняла кучу старой и грязной соломы, которая очень давно сохраняла неприкосновенность. Внутри оказалось полно всякой живности, которая бегала, прыгала или ползала. Вдруг, когда берег оказался чист, вокруг нее возникли головы Фиглов в осыпающейся соломенной трухе.