Самая срочная служба - Серегин Михаил Георгиевич

С одной стороны, постукивая карандашом по планшету, сейчас он жалел о том, что не приказал людям выполнять эту команду бегом, а с другой стороны, побегут, – напорются. Им нужно внимательно отследить, есть ли кто-нибудь сейчас в лесу помимо них.

«Может, и у десантуры учение в этой местности? – размышлял взводник. – Сейчас они вышли к реке просто для того, чтобы дух перевести?» Десантуру ведь гоняют – это он знал.

С момента ухода группы уже миновало тридцать пять минут. Не дожидаясь возвращения разведчиков, Мудрецкий приказал замаскировать все кострища и навести порядок – сделать поляну необитаемой, всем собрать свои вещи и приготовиться к походу. Весь личный состав, который сейчас в окрестностях занимался сбором ягод, грибов, должен был вернуться к лагерю. Но не представлялось никакой возможности собрать всех людей.

И тут народ стал выбегать на поляну с ошарашенными глазами, и все говорили одно и то же: «Десантники, десантники».

«А где же разведка, иху мать?» – не понимал Мудрецкий. Теперь было ясно, что кольцо вокруг них сжимается.

Вскоре прибежали Казарян с Простаковым, которые уходили на юг. Их оттуда уже выдавливала цепь. Чешут лес. Сверху, с севера, никого не было, зато все, кто уходили на восток, уже были выдавлены. Через десять минут пришла и вторая разведгруппа, в которой были Батраков и Петрушевский.

– Все, уходим на север! – скомандовал лейтенант. – Всех, кто есть в северном направлении, доберем по пути.

– А Балчу с Валетовым? – спохватился Простаков.

Мудрецкий снял кепку и почесал лоб:

– Простаков, бегом на реку. Ваша задача – любыми способами остаться незамеченными и сплавиться вниз по реке. Все ненужное выкинуть. У нас единственный способ выйти из этого кольца, если это вообще кольцо, если с севера кто-то давит, – поправился Мудрецкий, – сплавившись по реке. Сейчас все мы к воде не побежим, там уже на противоположном берегу пасут и такое количество народу могут заметить. Можно уйти вверх по реке и там сплавляться – снизу нас уже жмут и времени не хватит. Вперед, бегом марш!

Определив направление, взвод ломанулся через лес, не отдаляясь далеко от Ершистой. Они пробежали метров четыреста и столкнулись со своими же разведчиками. Забейко с Резинкиным доложили о визуальном контакте с десантниками.

– У них у всех оружие! – вращал большими глазами Петро.

Трех солдат своих же, собирающих грибочки по лесу, они, к счастью Мудрецкого, обнаружили. И сейчас весь взвод был в сборе. Даже мешок, заметно отощавший за эти дни, который оставался у рачительного Холодца, и рацию здоровую тащили.

«Только как с ней сплавляться-то по реке, с этой рацией? – раздумывал лейтенант. – Это не дело. Придется утопить к чертовой матери и место запомнить. Потом, если комбат будет возникать, съездят, заберут. А сейчас не до рации, к тому же она бесполезная. Холодец признался в отсутствии батарей». Мудрецкий рассчитывал позвонить, выяснить, что за фигня, а тут, оказывается, третий день связи нет.

«Может, нас просто ищут? – предположил лейтенант. – Тогда на фига столько народу да еще и оружие? Наверняка это все из-за коровы и из-за этих долбаных гусей, – разорялся лейтенант. – Елки-палки, надо было себя вести по-человечески, не грабить и не воровать, – корил он себя. – Наверняка в деревне остались недовольные. Стуканули властям».

Подошли ближе к реке, вдоль которой бежали. На открытое место выходить не спешили, нужно было что-то срочно придумывать для того, чтобы люди могли по течению сплавиться вниз незаметно для десантников, которые будут в упор смотреть на эту реку, и ничего они не должны были увидеть или заподозрить.

– Ну, что будем делать? – обратился за советом лейтенант к подчиненным.

– Ну че, как дед Мазай и зайцы, – у Забейко на все был ответ. – Бревна нужны. Бревнышко берешь, за бревнышко спрятался и спокойно плывешь, и башка твоя за бревном скрыта. С противоположного берега и не увидят тебя.

– Как хорошо придумано, – согласился Мудрецкий. – Прямо как в кине. А нам че делать сейчас? У нас бревен нет, топоров у нас нет, пил у нас нет – у нас ни хрена нет! – с досадой громким шепотом ругался лейтенант. – У нас только тяжеленные сапоги и фуфайки, которые намокнут, войди мы в воду, и потянут на дно. Еще эта жратва, которую бросить – значит еще несколько дней мотаться голодными.

– А че жратва-то? – высказался за всех Баба Варя, – че мы, не привыкшие, что ли?