Самая срочная служба - Серегин Михаил Георгиевич

– Почему же у вас нет пистолетов? – спросила Синицына. – Тут пальнуть пару раз, и все.

– Вы что нам сказали? – оправдывался старший. – Что здесь дерутся.

– Да, здесь дерутся, – повизгивала Синицына.

– Но вы же не сказали сколько.

На ногах с каждой стороны осталось человек по двадцать пять. Это очень много.

– Ублюдки! – воскликнул один, видать, сохранивший твердость духа. – Чем арестовывать-то будешь? Членом?

Опьянев от побоища, люди уже себя плохо контролировали.

Три резиновых демократизатора в руках милиции только вновь подогрели уже поостывший пыл бойцов.

– Все арестованы! – басом повторил Простаков, при этом не слишком толстые стекла в дискотеке звякнули.

Наступила просто мертвая тишина. Даже раненые перестали стонать. Топая огромными ножищами, в центр выходил Простаков.

– Ах ты хенде хох, мать твою! – воскликнул один из бойцов и кинулся вперед прямо на Леху.

Это была его ошибка. Он не только сам обрек себя на муки, но и всю свою кодлу.

– Э, уроды! – тут воскликнули местные. – Это наши солдаты, мужики! Это ж наши солдаты!

Неожиданное озарение заставило всех членов второй группировки, оставшихся на ногах, ломануться на тех, кто ломанулся на Простакова.

Не обращая внимания на ментов, завязалась новая битва. Впрочем, продолжалась она недолго. Леха, по-умному немного отступив назад, позволил сцепиться друг с другом двум кучам, а после этого...

Грозный Илья Муромец орудовал в бою холодным оружием, дробя черепа и размахивая палицей. У Лехи ничего не было, и противостоял он огромной куче противников, словно комбайн, идущий через спелое поле пшеницы, словно электробритва, врезающаяся в густую шевелюру призывника, словно смазанная гуталином щетка, разгоняющая дорожную пыль на сапоге, словно атомный ледокол сквозь льды, прошел Леха через весь строй.

Люди отлетали от его ударов и корчились, падая у стен. Он задел и тех и других, чем настроил на себя всю толпу. Менты с дубинами и оставшиеся на ногах химики смотрели на этот поистине ядерный кошмар, потому как, стоя в окружении врагов, Леха работал руками так усердно, что клал людишек одного за другим. Он не чувствовал ударов, которые наносили ему, поворачивался к смельчаку и бил в свою очередь так, что человек улетал от него на несколько метров.

Вскоре все вокруг было усеяно неподвижными телами, и тем, кто хотели что-то там возразить гиганту, приходилось шагать по своим, для того чтобы нанести здоровому хотя бы легкий ущерб.

Валетов был доволен. Он снова заложил руки за спину и прохаживался взад-вперед, хотя битва одного против всех еще не утихла. Конечно, если бы бойцы не были измочалены и утомлены предыдущими схватками между собой, вряд ли Простакову удалось одержать столь легкую победу да и вообще выиграть битву. Его бы просто смели. Но, поскольку силы атакующих уже были подорваны, сейчас он с превеликим удовольствием расправился со всей этой кучей, а потом подошел к диджею и, протянув ему свою огромную лапу, предложил спуститься на пол с колонки, после чего проводил его на выход.

Из оборудования пареньку из Самары забирать отсюда было нечего. Разве только фрагменты корпусов на память.

– У вас наручников не хватит, – ходил довольный Валетов, потирая руки, перед ментами, которые ошалели и стояли в растерянности.

– Ну, одного-то мы точно забирать не будем, – согласился старший сержант, возглавлявший наряд.

Простаков, пошатываясь, направился к выходу. Проходя мимо ментов, он заметил им, что они могут спокойно собирать урожай.

Химики осторожно грузили на машину своих. Из местных, кто был в состоянии – сам ушел. Гости, которые были привязаны к стоящим рядом с клубом автобусам, медленно грузили своих.

Откуда-то появилась машина «Скорой помощи». Сонный мужик в мятом белом халате прохаживался между парнями, не зная, с кого начать. И вообще, у него было желание развернуться и уехать. Здесь одной машиной и одним врачом не обойдешься.

Химики медленно спускались по ступенькам непобежденными мимо сидящего и держащего в трясущихся пальцах сигарету диджея, он бормотал что-то о кредитах и долгах, которые он теперь не в состоянии выплатить.

Комбат уже знал о происшедшем и сейчас лично встречал приехавшую машину. Он выстроил всех тех, кто мог стоять. После маленького Валетова в строю лежало еще три тела, одно из которых пыталось все время сесть. Встать оно не могло.

Заботливо, по-отцовски оглядев всех, комбат спросил: