Шипы и розы (Шепот роз) - Медейрос Тереза

— Боже правый! — изумилась Энид. — Выходит, не врут легенды! Это действительно гиганты!

Сабрина затаила дыхание. Макдоннеллы в самом деле отличались высоким ростом, но новый гость был выше всех на голову. Не в пример своим сородичам он не важничал и не выкатывал грудь колесом. Да ему это и не требовалось. Он был без головного убора, и пышная грива обожженных солнцем волос свисала значительно ниже плеч. Перехваченный поясом охотничий плед в синюю и черную клеточку облегал его массивную фигуру. Сабрина ужаснулась, осознав, что великан был не только без гетр, но и без обуви. По сравнению с ним Камероны в европейских одеяниях выглядели женоподобными. Сабрину нисколько бы не удивило, если бы о появлении незнакомца возвестили волынки, своими стенаниями совпав с прерывистым барабанным стуком ее сердца.

Мужчина стоял спиной к галерее, и было видно, как заиграли под тканью мощные мускулы, когда он вытащил из-за пояса громадный боевой топор. На секунду Сабрина представила себе, как великан размахивает этим страшным оружием и летят головы врагов. Ей стало жутко.

Энид подтолкнула подругу локтем и протянула ей флакон с нюхательной солью, который постоянно носила с собой на случай обморока.

— Ты побледнела, как смерть. Того и гляди лишишься чувств.

Сабрина сморщила нос и отвела руку Энид.

— Не волнуйся, все в порядке. Просто я терпеть не могу огромных мужчин. — Она подавила дрожь, вызванную, как ей хотелось бы думать, чувством отвращения. — В особенности огромных мужчин с такими мощными… мускулами.

— На твоем месте я бы не стала сбрасывать его со счетов, — Энид мечтательно вздохнула. — Многие девушки в Лондоне сказали бы, что у него есть все, что положено иметь мужчине.

«И даже больше», — невольно промелькнуло в голове Сабрины. Недовольная собой, она сильнее вдавила подбородок в ладонь.

Великан приблизился к куче оружия на полу, держа на весу боевой топор, но не положил его сразу, а на мгновение замешкался, демонстративно колеблясь. В его позе, грациозной и одновременно вызывающей, Сабрине почудилось что-то знакомое. Она нахмурила лоб, напрягая память.

Дугал Камерон не мог пожаловаться на свой рост, но ему пришлось откинуть голову, чтобы посмотреть незнакомцу в глаза. Сабрине не было видно, что читалось в их взглядах, но внезапно в гостиной воцарилась мертвая тишина и в воздухе повисло ощущение грядущей грозы.

Взоры всех Макдоннеллов были прикованы к великану, и стало ясно, что, как бы ни пыжился Ангус, именно этот человек является истинным главой клана и он же представляет самую большую угрозу для Камеронов.

Топор выскользнул из ладони незнакомца и упал в общую груду оружия. Сабрина облегченно вздохнула.

Будто осознав, что теряет внимание аудитории, следящей за каждым движением нового актера, Ангус Макдоннелл поспешил переключиться на хозяйку дома.

— Бет! — вскричал он. — Моя прекрасная Бет! О, если бы столь прекрасное лицо радовало меня своим присутствием в моем собственном доме! — Старик галантно приложился к ручке Элизабет.

— Какой мерзавец! — Сабрина в негодовании выпрямилась. — Никому не дозволено называть матушку Бет. Только папе.

Невозмутимая Элизабет вежливо поклонилась гостю, взяла его под руку и повела к столу. Сабрина с удовлетворением отметила, что ее мать почти на голову выше сморщенного гнома. За парой, прихрамывая, последовал человек в пледе с капюшоном, скрывающим лицо.

— Странная личность, будто призрак, — шепнула Энид.

Сабрина согласно кивнула, но ее внимание было поглощено великаном, который шел к столу в сопровождении Брайана и Алекса.

В гостиной буквой П были расставлены три длинных стола. Дугал Камерон и Ангус Макдоннелл сели рядом во главе центрального стола, спинами к гобеленам, развешанным на стене. Элизабет заняла место по другую руку от мужа. Таинственная фигура в капюшоне маячила за спиной Ангуса.

Гости немного поворчали, обнаружив, что в столовых приборах отсутствуют ножи, но потом дружно набросились на угощение, и в помещении воцарилась почти полная тишина, нарушаемая лишь урчанием и чавканием. Хозяева обменивались довольными взглядами. Но вот какой-то черноволосый красавец схватил целую оленью ногу, предназначавшуюся для всех сидевших за тем столом, и принялся рвать ее зубами. Служанка, прислуживавшая за столом, вытаращилась на гостя, разинув рот, и очнулась, лишь когда хозяйка стала подавать ей лихорадочные знаки.