Шипы и розы (Шепот роз) - Медейрос Тереза

От девушки исходил тонкий аромат, заполнивший ноздри, и Морган внутренне содрогнулся, осознав, что внезапно пересохло в горле от первобытного желания. Запах Сабрины напоминал ее мать, но был более свежим и сладким. Безошибочный мужской инстинкт подсказывал, что Морган имеет дело с еще нетронутым цветком, благоухающим, нежным и распустившимся. Любой другой мужчина мог бы снять нектар, но для Макдоннелла дочь Дугала Камерона — смертельная отрава.

Сабрина закусила губу, словно боялась расплакаться, когда пришлось снова зажать рану краем подола. Морган подумал, что вокруг его кисти вскоре будет больше ткани, чем на самой девушке. С болезненной гримаской она положила окровавленный кусок стекла на подоконник и взглянула на Моргана. Его рука была залита лунным светом, но лицо оставалось в тени.

— Довольно бесславный конец для бельмонтской розы. Возможно, когда король Джеймс дарил цветок моему деду-англичанину за верную службу, он предполагал, что роза станет оружием, а не украшением. Знай он, что его подарок окажется в руке шотландца, он наверняка повелел бы напоить ядом лепестки, а не покрывать позолотой. Со времени последней встречи с Морганом Сабрина Камерон повзрослела, утратила детскую угловатость и расцвела, но в одном нисколько не изменилась — болтала без умолку.

Морган тихо засмеялся, а Сабрина чуть нахмурилась, заслышав непривычный звук, глубокий и сильный, на октаву выше ворчанья. Если бы она родилась кошкой, сейчас бы у нее вздыбилась шерсть на загривке как сигнал тревоги.

В этот момент Морган повернул голову, что позволило Сабрине рассмотреть его лицо. Лицо, казалось бы, незнакомое, но чем-то близкое. Девушка не смогла удержаться и провела кончиками пальцев по упрямому подбородку. В глазах мужчины ничего нельзя было прочитать. — Привет, малявка, — сказал он. Сабрину будто сильно толкнули в грудь, и неожиданно она осознала, что в залитой лунным светом башне оказалась наедине с Морганом Макдоннеллом, теперь уже не юношей, а зрелым, потрясающе красивым мужчиной. Девушка тотчас отдернула руку и вновь зажала руку Моргана, вспомнив, как когда-то впервые доверчиво коснулась его и как резко он на это прореагировал.

— Думаю, если б ты сразу узнала меня, то позволила бы мне истечь кровью и умереть, — Морган криво усмехнулся.

— Вряд ли. Ведь ты капал кровью на любимый матушкин фламандский ковер, — возразила Сабрина.

Дабы скрыть замешательство, она перевела взгляд на его широкую ладонь и сразу осознала, что совершает ошибку, так как теперь не могла отвести глаз от длинных мощных пальцев, остро ощутила теплоту грубой кожи и частое биение пульса под своей рукой. Совершенно не к месту возникла мысль, что для такого громадного тела требуется воистину могучее сердце.

— Ты стал совсем взрослым, — выпалила Сабрина, будто в чем-то его обвиняя.

— Ты тоже.

Тон его голоса настораживал, Сабрина вскинула глаза, поняла, что Морган изучает ее, будто некую диковинку, и не на шутку рассердилась. «У этого нахала напрочь отсутствует чувство благодарности. Настоящий дикарь! Но надо же как-то остановить кровотечение», — пронеслось в голове. Сабрина оторвала кусок бесценного китайского шелка от занавески, которой очень гордилась матушка, и перевязала ладонь Моргана.

— Так зачем ты сюда забрался? Замыслил новую бойню? Или хотел украсть клавесин? Видно, позабыл, что в окно он не пролезет. Или искал мышь, чтобы подсунуть в мою постель?

«Готов поменяться местами с мышкой», — подумал Морган, но, конечно, не произнес этого вслух.

— Если хочешь знать, мне просто захотелось побыть одному в мире и покое.

— Ха! — Сабрина туго затянула концы повязки, что вынудило Моргана слегка поморщиться от боли. — Макдоннелл ищет мира и покоя? Не верится!

— Забавно слышать это от девицы, которая ворвалась сюда с палашом в руке, грозя преподнести мою голову своему отцу на блюде.

Сабрине ничего не оставалось, как промолчать. Морган кивнул в сторону двери.

— Мне вот что непонятно. Почему ты не на банкете? Упускаешь отличный шанс покрасоваться за столом и продемонстрировать придуркам из глухомани, какая ты гордая и богатая.

Морган, конечно, не изменился, по-прежнему был способен подобрать слова, особенно обидные для Сабрины. За это следовало отплатить той же монетой.

— Действительно придурки, а к тому же босоногие дикари. Их следовало бы не за столом кормить, а из лохани, как свиней.