Огонь луны - Миллер Линда Лаел

— Ревнуешь, и даже очень, — улыбнулась Мэгги. — Тебе хочется знать, с кем я была и что делала. Да будет тебе известно, я ездила в зоопарк и встретила там своего друга Сэмюэла Фэрмонта. Он актер.

Риви нахмурился, и его сине-зеленые глаза зло сверкнули.

— Он очень красивый, — весело продолжала Мэгги, — и очень внимательный. Он угостил меня ужином и выслушал мою горестную историю.

Риви издал звук отвращения и попытался столкнуть Мэгги с постели, но она твердо держалась и продолжала в том же духе:

— Сердце мое разбито, знаешь ли. Я влюблена в одного чудесного человека — он оказался отцом моего еще не родившегося ребенка, — но у меня есть ужасное подозрение, что он просто использует меня, потому что думает, будто я много знаю о его пропавшем брате.

Риви никак не реагировал, но внимательно слушал.

— Ну да! — трагически воскликнула Мэгги, как будто он сказал, что не верит ей. — Чистая правда! Но дело в том, что я ничего не знаю о его брате. Все, что я знаю, так это то, что люблю этого человека, от которого у меня будет ребенок, но он признает свободно, что не любит меня.

Рука Риви медленно поднялась к ее лицу, и ей показалось, что на его губах мелькнула улыбка. Мэгги встала и пошла к двери, решительно повернув ключ. А потом, когда комната наполнилась первыми вечерними тенями, она начала раздеваться.

— Я не очень-то доверяю терапии мисс Килгор, — поддразнила она, отбросив в сторону платье и выскользнув из нижней юбки. — Она и тягаться не может с моей.

Мэгги неторопливо расстегнула корсет, а потом, оставшись в одних трусиках, уселась на постель. Обхватив руками голову Риви, она подняла ее к своей голой груди, и он жадно припал к предложенному ему соску.

Глава 20

Кошмар повторялся днем и ночью. Риви видел воду, которая, казалось, кипела от крови, и слышал вопли гибнущих. В ноздри ему ударяло кровавое зловоние, и он не мог оторваться от поручней судна. До тех пор, пока Янки не начинала любить его. Она давала ему передышку, отвлекая от этой ужасной сцены, терзавшей его разум и душу.

Риви не мог вспомнить ее имя. Она лежала в постели рядом с ним, он это знал. Стоило ему только позвать ее, и она хотя бы на несколько минут отгоняла от него это преследующее его видение.

— Лоретта, — вырвалось у Риви после нескольких минут отчаянных умственных усилий. Зажегся свет, и видение отошло, став менее чудовищным. Он ощутил ее руки на своих голых плечах. Они были теплые, ободряющие.

— Я Мэгги — сказала она.

Теперь Риви ясно видел ее. Ее серебристо-белокурые волосы были мягкими и взъерошенными, а серые глаза выражали игривый упрек.

— Мэгги, — удивленно повторил он.

Она тихо засмеялась и поцеловала его в подбородок.

— Вот так-то лучше, — сказала она, подвинувшись так, чтобы прижаться к нему бедром, и посмотрела на Риви сверху вниз. Ее рука откинула волосы у него со лба. — Завтра отправляемся в Куинсленд.

Риви хотел, чтобы она говорила и говорила обо всем, о чем угодно. Она впитывала все его мысли и чувства. Мэгги потянулась за книгой, лежавшей на столике у кровати, и полистала ее, каким-то образом догадавшись, что звук ее голоса и вид ее лица — только они могли не подпускать к нему ночные кошмары.

— «Господь — пастырь мой, — читала она. — Да не будет у меня другого. Он кладет меня средь зеленых пастбищ. Он ведет меня вдоль спокойных вод. Он укрепляет душу мою; Он ведет меня тропою праведников во имя свое. И хоть иду я долиной теней и смерти, да не убоюсь я зла: ибо Ты со мной; жезл Твой укрепит и утешит меня. Ты готовишь стол для меня пред лицом врагов моих; Ты помазываешь главу мою мирром; чаша моя полна через край. Добродетель и милосердие да ведут меня по жизни: и да пребуду я вечно в доме Господнем».

Знакомые слова были, как бальзам на измученную душу Риви. Он потянулся за рукой Мэгги и крепко пожал ее. Она все поняла и снова начала читать тот же абзац, а Риви решился закрыть глаза. Впервые перед ним не предстало ужасное видение акул, терзающих тушу кита и живых людей; вместо этого он увидел зеленые пастбища, на которых пасутся овцы. И Риви уснул глубоким, целительным сном.

По настоянию Мэгги они отправились в Брисбейн на поезде, а не морем. В результате чего путешествие оказалось намного более долгим, и к концу его все изрядно вымотались. Они должны были провести ночь в местной гостинице, а потом двинуться в путь, уже на следующий день, к дому Риви. Из разговоров с Саймоном Коатсом Мэгги заключила, что плантация находится в добром десятке миль к северу от Брисбейна. Риви уже настолько поправился, что теперь вместо инвалидного кресла ему нужна была только палка, но говорил он редко, а когда это случалось, то произносил односложные слова. Мэгги подозревала, что он просто ругается.