Огонь луны - Миллер Линда Лаел

Мэгги тихонько толкнула мужа локтем и улыбнулась мальчикам.

— Вы оба так неотразимы, что я, пожалуй, не смогу устоять перед тем, чтобы вернуться к вам. Так как мне не позволяют помогать в уборке урожая, — она помолчала, сердито глядя на Риви, — то почему бы вам не попросить отца, чтобы он привозил вас к нам по утрам? Мы будем заниматься, как когда-то в Мельбурне.

Джереми и Тэд так обрадовались этой возможности, что немедленно бросились разыскивать отца.

Риви посмотрел на Мэгги и повел ее на крыльцо.

— Уроки — это тоже работа, — заметил он.

— Тебе придется с этим смириться, — ответила Мэгги. — Не можешь же ты каждое утро до беспамятства любить меня, чтобы удержать подальше от кухни.

— А жаль, — задумчиво отозвался Риви.

Дункан встречал их в дверях. Он был очень красив в своем белом костюме, и немедленно потребовал, чтобы Мэгги оставила для него танец. Выгнув бровь и глядя на Риви, который по-прежнему, хмурился, он сказал:

— Поскольку я хозяин дома, то это моя прерогатива.

Риви сдался, а где-то в толпе смеющихся, болтающих гостей заиграли скрипки.

— Ну, вот, такие вот дела, — поддразнил Дункан, когда они с Мэгги закружились в медленном вальсе в гостиной, которая оказалась длиной с весь дом. — Нам, единственным соседям и друзьям, позволено танцевать только один-два раза в году. — Он философски вздохнул.

Мэгги засмеялась.

— Было время, мистер Кирк, когда мне казалось, что мы никогда не смогли бы стать друзьями.

— Вы правы, — заключил Дункан, нахмурившись. — А что это с Риви? У него такой вид, будто он готов перегрызть шпалу.

Мэгги сделала вид, что не расслышала вопроса, а когда танец закончился, рука мужа немедленно потянула ее к себе.

— Ревнуешь, дорогой? — поддразнила она.

— Не играй с огнем, — ответил он.

Весь вечер Риви ни на шаг не отходил от Мэгги, приглашая ее на все танцы и игнорируя тоскливые взгляды Элеанор, у которой явно были свои планы на этот вечер. При каждом удобном случае Мэгги торжествующе улыбалась ей, а когда они с Риви поздней ночью сели в карету, тронувшуюся к дому, она привела в исполнение свою обещанную месть. Оставалось лишь надеяться, что кучер не слышал беспомощных стонов Риви.

Глава 25

Покрытая белыми барашками вода под ослепительно синим небом казалась изумрудно-зеленой. Джеми Маккена стоял у перил маленького пароходика, пристально вглядываясь в горизонт в поисках полоски земли.

— А что, если его там нет, Джеми? — спросила Пеони, встав рядом с ним. Ветер раздувал ее золотистые волосы. — Что, если он в Сиднее?

Джеми не был расположен к разговорам; он просто покачал головой, рассчитывая, что Пеони поймет его, ведь она была его самой давней и дорогой подругой. Предчувствие подсказывало ему, что искать Риви нужно в Брисбейне, а не в Сиднее.

Пеони, красивая сорокалетняя женщина, задумчиво смотрела вдаль. Джеми увидел, как она невольно пожала плечами и обхватила себя руками.

— Замерзла? — спросил он, собираясь снять пиджак — одежду, которую он презирал, — и накинуть его ей на плечи.

Пеони покачала головой, но все же закуталась в кружевную шаль.

— Я просто… вспомнила.

У Джеми были свои воспоминания, связанные с Куинслендом, и все они были весьма болезненными. Он улыбнулся и обнял ее за талию.

— Мы ведь договорились не оглядываться в прошлое.

Выражение лица Пеони стало задумчивым, когда она вглядывалась в какое-то ужасное видение, различить которое Джеми не мог.

— Инкриз все еще жив, — отозвалась она почти шепотом, — и если до него дойдет слух, что ты в Австралии, он убьет тебя.

— Но не раньше, чем и ему отомстят, я полагаю, — ответил Джеми. Он не боялся ни Инкриза Пифера, ни кого-либо еще… разве что только Риви.

Пеони поежилась и зажмурила глаза в ответ на возникшие в ее богатом воображении картины, а потом повернулась, положив руку на спину Джеми. И хотя шрамы от хлыста Инкриза были скрыты под рубашкой и пиджаком, Пеони никогда не забывала о них.

— Никто и ничто не стоит такого риска, Джеми Маккена, — прошептала она, и на ее зеленые глаза навернулись слезы.

В голосе Джеми начал проступать ирландский акцент, который появлялся всякий раз, когда он был раздражен или огорчен.

— Я не намерен терпеть, чтобы этот ублюдок диктовал мне, куда мне ехать, а куда нет! — вспылил он.

Пеони сдалась и решительно повернулась лицом к морю. Вдали показались скалистые берега Куинсленда.