Пепел и экстаз - Харт Кэтрин

Эта ночь навеки запечатлелась в памяти Жана. Никакие его сумасшедшие фантазии не могли идти ни в какое сравнение с этой фантастической ночью любви, подаренной ему Кэтлин. Она была одновременно и смелой, и робкой, богиней и нимфой. Все в ней принадлежало ему, все, кроме ее сердца. Он мог приказать ей все что угодно, за исключением того что более всего жаждал — любить его. Но здесь он был не властен. И однако в эту одну-единственную ночь они были близки, как никогда. Вновь и вновь страсть бросала их в объятия друг друга, и лишь когда небо над горизонтом заалело, они, совершенно утомленные любовью, оба погрузились, наконец в глубокий сон.

«Волшебница Эмералд» и «Прайд» снова вышли в море, а Изабел осталась на острове ухаживать за Домиником.

Поначалу дела у них шли хорошо, погода стояла отличная и штормов, против обыкновения, не было. Они придерживались своей обычной тактики, нападая на все без разбора суда под британским флагом и покончив с ними, быстро уплывали прочь в поисках новых жертв.

Первого мая разразился ужасный шторм. День не задался с самого утра. Начать с того, что это была годовщина свадьбы Кэтлин с Ридом, и молодая женщина пребывала в отвратительном настроении с первой же минуты, как только открыла глаза. Она была раздражительна и поглощена своими мыслями до такой степени, что Жана так и подмывало подойти к ней и как следует встряхнуть за плечи, чтобы она хотя бы выругалась, а не молчала все время с похоронным видом. Почти все утро она провела на вантах, страдая там в одиночестве и игнорируя все и вся.

Она, вероятно, просидела бы на своем насесте весь день, если бы не британский фрегат. Внезапное появление врага все изменило. Ей пришлось волей неволей спуститься вниз и вести команду в бой. Сражение в этот раз было необычайно ожесточенным или так показалось Кэтлин. Приближался шторм, ей хотелось закончить все как можно скорее, но судьба распорядилась иначе, и бой затянулся. Противники ее были один искуснее другого, и к тому же она никак не могла заставить себя сосредоточиться. Все в этот день, казалось, было против нее. Впоследствии Кэтлин и сама не могла сказать, как это произошло — одну минуту она отражала удар, а в следующую уже лежала поверженная, на палубе, глядя снизу вверх на своего противника. Ей едва удалось откатиться в последнюю секунду в сторону, избежав тем самым смертельного удара. Острая боль в левом плече сказала ей, что она ранена, но сейчас было не время беспокоиться о таких пустяках. Мгновенно она вскочила на ноги и выбросила вперед руку с зажатой в ней шпагой, застав врасплох своего противника, совершенно не ожидавшего, что она так быстро оправится. Клинок пробил его грудь и вонзился в сердце…

Жан, вне себя от ярости, наблюдал за тем, как корабельный врач перевязывает плечо Кэтлин. Рана была неглубокой и не слишком серьезной, хотя небольшой шрам, несомненно, будет отныне всегда о ней напоминать.

— Полагаю, ты не собираешься возвращаться на палубу в такой шторм, Кэтлин? — спросил сердито Жан. — Финли вполне способен заменить тебя у штурвала. Ты и так уже едва не погибла сегодня из-за своих бесплодных мечтаний, которые помешали тебе целиком сосредоточиться на противнике. Ты и дальше собираешься искушать судьбу, пытаясь управлять кораблем в такой шторм с раненой рукой?

При этих словах Жана в душе Кэтлин мгновенно вспыхнул гнев, глаза ее потемнели, и врач поспешно выскочил за дверь, дабы не присутствовать при готовой разразиться в следующий момент буре.

— Это мой корабль, Жан, и здесь я делаю, черт подери, то, что мне нравится! И я не нуждаюсь в твоем позволении, чтобы грустить в день годовщины моей свадьбы с человеком, которого я люблю и о котором тоскую больше, чем ты можешь себе представить.

— Это едва не стоило тебе жизни, дурочка! — проревел Жан в ответ, внутренне содрогнувшись при ее словах.

— Это мое дело!

Лицо Жана словно окаменело.

— Это уж точно, — холодно произнес он и начал собирать свои вещи в каюте.

Прошло несколько секунд, прежде чем Кэтлин сообразила, что он делает.

— Что это ты надумал? — спросила она резко.

Жан рывком обернулся и устремил на нее ледяной взгляд.

— Я устал. Устал лишь давать все время, не получая взамен от тебя ничего, кроме твоего тела. Женщина, которую я люблю, едва не погибла сегодня — думая, должен добавить, о другом мужчине в этот момент, — и она мне заявляет, что это меня не касается! Похоже, мне давно пора перестать биться головой о стену, ты не находишь?