Дочери Ганга - Бекитт Лора

Дописав строчку, Грейс прикусила губу. Она до сих пор ничего не выведала о связи Джейсона с индийской девушкой, потому что не знала, как к этому подступиться.

Они проводили вместе достаточно времени, и даже Флора считала, что намерения Джейсона серьезны. Она хотела, чтобы племянница вышла замуж при ее жизни и желательно за порядочного человека.

– Он не пустоцвет и не пустозвон, – говорила она о Джейсоне. – И если ему не повезло, то это вовсе не признак глупости. Просто порой порядочность играет с людьми дурную шутку.

Закончив письмо, Грейс спустилась вниз, чтобы передать его лакею для срочной отправки. Она не клала свои послания на стол Флоры из опасения, что тетка вскроет их и прочтет.

Грейс было стыдно за свое недоверие, но она ничего не могла с собой поделать. Иногда девушка писала подруге о таких вещах, которые наверняка насторожили бы, а то и оскорбили бы Флору: о переменчивости в настроении тетки, о внезапных откровениях, перемежавшихся с непонятной закрытостью, о характере, в котором было много жесткости и твердости, если не сказать, черствости и равнодушия.

После посещения Патны они с Флорой перестали разъезжать по стране, но Грейс не огорчалась и не скучала: ее время, ее внимание, ее мысли полностью поглотил Джейсон Блэйд.

Он был весьма предупредителен: иногда целовал ей руку, но не более, и о любви пока не было сказано ни слова, что, впрочем, отвечало представлениям Грейс о романтических отношениях. Настоящая жизнь, полноценная, полнокровная и бурная, начинается после свадьбы – в это она свято верила.

В то время как Грейс передавала лакею письмо, к воротам особняка Флоры Клайв подошел человек с более темной, чем у европейцев, кожей и черными волосами – индиец. Привратник узнал его.

– Ты?! Какими судьбами? Говорят, ты сбежал! Покинул теплое место.

– Вот и скажи хозяйке, что я вернулся.

– Хорошо, доложу. Подожди здесь.

Едва услышав, кто к ней явился, Флора поспешно спустилась вниз. В тот миг она ни о чем не думала. Она просто желала его увидеть.

Он сильно изменился – словно перешел на некую темную сторону. Его губы кривились, глаза полыхали смесью отчаяния и злобы: в их черноте рдел кровавый отблеск.

Флора жадно разглядывала его. Хотя от нее не укрылись происшедшие в нем перемены, это не внушило ей опасения. Какое-то время оба молчали. Потом женщина спросила:

– Что тебе нужно? Зачем ты пришел?

– Чтобы получить по счетам.

– Я тебе что-то должна?

– Свою жизнь взамен жизни Соны! И пусть она ничего не стоит, я все же хочу ее взять! – произнес он и сомкнул пальцы на шее старухи.

Флора извивалась и хрипела. И хотя у Аруна, возможно, хватило бы сил ее задушить, он, внезапно ощутив нечто непередаваемо страшное, выворачивающее наизнанку, гадливое, ослабил хватку. Его, как всякого индийца, с детства учили быть терпеливым, не причинять зла другим живым существам, позволять жизни течь естественным образом, быть сдержанным в проявлении чувств. Он понял, что не сможет убить даже такого человека, как Флора Клайв.

Ей удалось позвать на помощь. Сбежались слуги. По приказу старухи Аруна посадили под замок. Она намеревалась передать его властям.

В доме царил переполох. Хозяйка дома лежала на диване. На ее шее остались зловещие следы, напоминавшие трупные пятна, и Грейс впервые подумала о том, что слово «наследство» сопряжено со словами «смерть» и «похороны».

Девушка не знала, как утешить Флору и что ей сказать. Лицо женщины выглядело безжизненным, холодным, глаза потухли. Грейс казалось, будто она сидит у теткиного гроба.

– Почему он это сделал? – осторожно спросила она, вспоминая реакцию Флоры на ее рисунок. – При первой встрече он произвел достаточно хорошее впечатление: такой привлекательный, умный, милый…