Грешная и святая - Беверли Джо

Пожалуйста, позвольте мне снова выразить свою благодарность за вашу любезную помощь в моих недавних затруднениях. Благодаря вам теперь я могу вспоминать не о боли и страданиях, а о поучительном приключении.

Она подписала письмо, промокнула его и вернулась с ним в кабинет.

– Хочешь прочесть мое письмо, отец?

Он оторвался от своих бумаг.

– Что? Нет-нет. Я уверен, что ты правильно изложила суть дела. Сложи его, запечатай и отправь.

Крессида прижимала печать к расплавленному воску, как вдруг увидела, что отец откинулся назад в кресле и изучает ее.

– Кресси, я должен поговорить с тобой об одной вещи.

О Боже, неужели он узнал что-то? Он догадался?

Она осторожно подняла печать и вернула ее на подставку.

– Да, отец?

Он пожевал губами, верный признак того, что ему неловко говорить.

– Дело в том, что твоя мать и я… ну, мы думаем уехать за границу.

Она почувствовала себя так, как будто под ее ногами обрушился пол.

– За границу? А как же Мэтлок?

– Мы знаем, что это твой дом, дорогая, и, возможно, мы сможем найти способ, чтобы ты могла остаться в нем в будущем, но нам бы хотелось, чтобы ты отправилась с нами в Индию.

– В Индию?! Отец, ты не можешь! Мать хочет вернуться в Мэтлок.

– Я не тащу ее силой, Кресси! Она хочет уехать, и с меня уже довольно Англии. Я скучаю по солнцу и запаху пряностей.

О, это было слишком! Она наклонилась к столу.

– Мама ненавидела Индию, и ты знаешь это. Если она едет с тобой, то из чувства долга и привязанности. Это так несправедливо – лишить ее дома и друзей, просто потому, что у тебя жажда странствий!

Она ожидала резкого ответа на такую грубость, но он только покачал головой.

– Я говорил ей, что она должна была рассказать тебе правду много лет назад.

Она выпрямилась.

– Правду? Какую правду? Расскажи мне. Я тебя прошу.

Он вздохнул.

– Ты была хрупким ребенком, Кресси. Ты падала в обморок от жары в Индии. Ты подхватывала болезни. Дважды ты чуть не умерла. Тебе не подходил климат, и твоя мать решила возвращаться с тобой. Я… я решил остаться ненадолго, чтобы заработать. Год за годом я говорил себе, что я скоро вернусь, но затем менял свое решение…

Мысли переполняли Крессиду. Трис был прав насчет ее отца, но кто бы мог подумать про мать?

– Мать ждала, пока я выйду замуж, чтобы вернуться к тебе.

– Возможно, или я мог бы вернуться домой. Мы никогда не писали об этом прямо…

Крессида прижала руку к голове.

– Боже мой, неужели я была обузой всю мою жизнь?

Он встал.

– Нет, нет! Не думай так. В нашем браке не было большой любви, и эти годы не стали неприятными ни для кого из нас. Но сейчас, может быть, мы нашли ту любовь, которой у нас не было в молодости, и мы готовы вместе отправиться на поиски приключений. Но мы хотели бы, чтобы ты отправилась с нами.

Он наклонился вперед.

– Ты уже не болезненный ребенок, и в тебе есть многое от меня, тебя привлекает экзотика. Ты сможешь носить сари и ездить на слонах, есть фрукты и пряности, о которых ты никогда не мечтала, увидеть храмы, украшенные бриллиантами, втирать в свою кожу драгоценные масла…

«Масла. О Боже!» – Крессида вспомнила ночь с Трисом.

Но почему бы и нет? Индия – это другой мир, такой далекий от искушения, от цивилизации. Ей не придется бояться того, что она столкнется с Трисом лицом к лицу или же проявит слабость и бросится в его грешные объятия.

– И там много мужчин, мечтающих о невесте-англичанке. Мы мигом выдадим тебя замуж.

Крессида посмотрела на письмо, которое она смяла в гневе, и приняла решение.

– Это в самом деле заманчиво, отец. Думаю, я бы очень хотела поехать с вами.

Глава 29

В своем кабинете в Сент-Рейвенз-Маунт Трис перечитывал деловое письмо, которое для него было не только деловым. Он пил бренди и не обращал внимания на гору работы, которую привез новый помощник Ледерхьюма. В дверь постучал лакей.

– Ваша светлость, прибыл месье Бурро и просит о встрече с вами.

Боги, если Жан-Мари хочет еще денег, то ему придется прыгнуть выше головы.

– Проведи его, – все-таки сказал Трис.

Он положил письмо и долил доверху свой бокал. Он слишком много пил, но что, черт побери, остается делать в ожидании вечеринки, на которой он сделает предложение Фиби Суайнемер.

Корнелия была в восторге оттого, что может устроить вечеринку в своем старом доме. Скоро она приедет сюда. Затем в течение недели будут собираться гости, в том числе Суайнемеры. Намечается бал-маскарад. Трис настоял на маскараде, не обращая внимания на возражения Корнелии. Она считала такие развлечения вульгарными. Это так и есть, но Трис хотел попрощаться с холостяцкой жизнью с блеском.