Твой сладкий поцелуй - Линден Кэролайн

Мария вдруг почувствовала дрожь в коленках и опустилась на ближайший стул. Дело сделано. Жребий брошен… Теперь ей оставалось только ждать. И кто знает, сколько времени? Она не узнает, когда Гарри получит ее записку и получит ли он ее вообще.

— Ну и что дальше? — Джоан присела рядом с Марией. Мария сцепила руки и избегала взгляда кузины.

— Ждать, ответит ли он. Запастись терпением. Джоан была очень разочарована. К ней вернулся прежний интерес по отношению к тайному поклоннику Марии.

— Ждать? Долго? — поинтересовалась Джоан. Мария беспомощно подняла руку.

— Столько, сколько ему потребуется для ответа. Если он вообще ответит.

— Если! Конечно, он ответит! Как он может не ответить?

Мария рассмеялась, хотя совсем не была уверена в этом. Когда она написала записку, когда узнала адрес у бедного Джеймсона, когда спешила к Джоан, она не сомневалась, что Гарри сразу ответит. Как же иначе? Теперь, когда она начала свою задумку осуществлять, ей вдруг пришла мысль, что не все так гладко. Гарри могло не оказаться на месте, и записку получит кто-то другой. Возможно, его долго не будет по указанному адресу, и она сойдет с ума от ожидания. А что, если он вообще не захочет с ней больше встречаться?

Марии, в конце концов, надоело перебирать все эти варианты. Она не собирается изводить себя гаданием на кофейной гуще. Надо действовать по плану, а проблемы решать по мере их поступления.

Гарри лежал на диване, глядя в потолок, пока Лизетт меняла повязку у него на руке. Полученный при взрыве бомбы ожог причинял боль, но еще больше давала о себе знать уязвленная гордость. Почти два месяца он работал рядом с человеком, который планировал свергнуть правительство, и ни разу его не заподозрил. Разве удивительно, что теперь он чувствует себя типичным идиотом? Анжелика посоветовала ему забыть об этом. Он все-таки вовремя распознал врага. С ней такое случалось, и не раз, но Гарри все равно не переставал думать о том, что мог бы раньше что-то заметить.

Стаффорд сообщил, что Брандон ранен, но поправится. Сам он появился на Фентон-лейн только на следующий день. Анжелика сказала, что он занят важными делами: встречается с членами правительства и допрашивает Крейна. Стаффорд вошел, когда Лизетт закончила обрабатывать рану. Она молча собрала свои инструменты и вышла.

— Что случилось?

Стаффорд подошел к стулу, внимательно посмотрел на сиденье, потом достал носовой платок и протер его, прежде чем сесть. Он никак не отреагировал на краткий вопрос Гарри.

— Мои поздравления, Синклер, и горячая благодарность. — Он сухо улыбнулся.

Гарри молча смотрел на него. Стаффорд вздохнул.

— Ты ловко докопался до истины. Лорд Крейн стал симпатизировать некоторым радикалам, заполонившим Англию. Он писал одному из них, некоему Артуру Тистлвуду, пока того не повесили в начале этого года за участие в попытке убийства членов кабинета.

— И что?

— Что? — презрительно переспросил Стаффорд. — Человек сошел с ума, Синклер, это очевидно.

— Он неплохо скрывал, сей факт от всех. Я посещал несколько светских приемов в городе, следуя за ним. И ничего настораживающего не обнаружил.

— Мошенник был хитер, — поджал губы Стаффорд, бросив взгляд на Гарри. — Он до последнего дня и тебя водил вокруг пальца.

— Как мне было его разоблачить? — вздрогнул Гарри. — Его письма к садовнику Раску — просто тоска зеленая: посади это, убери то, и все аккуратно взрыхли. Может, если бы мне сказали раньше, что мы охотимся за изменником, а не мололи чепуху об охране важных персон…

— Ты уже говорил об этом, — фыркнул Стаффорд, но через секунду справился с собой. — Да, садоводческие инструкции оказались кодом, и под лилией имели в виду лорда Донкастера, как ты и предполагал. Кабинет министров — различные другие растения, как мы успели выяснить. Я делаю вывод, что лорд Крейн считает Англию огромным личным садом, где он может сажать и уничтожать людей, которые ему не нравятся. — По тону Стаффорда, можно было догадаться, что он думает по этому поводу.

— Кто-нибудь еще в опасности?

— Мы анализируем письма, чтобы выяснить это.

— Что будет с лордом Крейном?

Губы Стаффорда вытянулись в тонкую линию, он скрестил ноги.

— С ним поступят соответствующим образом. Мы не проводим открытых судебных процессов с людьми такого положения, как лорд Крейн.

Гарри кивнул. Не будет ни судебного разбирательства, ни публичного объявления, что достопочтенный член общества, советами которого еще на прошлой неделе пользовался лорд-канцлер, оказался изменником. Крейн доживет свои дни где-нибудь в одиночестве, под домашним арестом, а людей, которых он подстрекал к мятежу, повесят. Репутация Тобиаса, конечно, пострадает. У Гарри болела рука, его знобило. Он опустился на постель и вытянул ноги.