Твой сладкий поцелуй - Линден Кэролайн

— Я не запретил тебе принимать его, — возразил отец, раздражаясь, все больше. — Но он вовсе не безобидный старик, Мария. Молодые леди прежде по разным причинам выходили замуж за стариков, и если ты тоже задумала нечто подобное, то должна знать: я никогда этого не позволю!

— Даже если я этого хочу? — задохнулась Мария.

— Да, — угрюмо ответил отец, — и повторять дважды не намерен. — Мария только молча смотрела на него во все глаза. Он взял ее за руку и повел домой, не сказав больше ни слова.

Гарри, задыхаясь, приковылял домой на Фентон-лейн. У него горело в груди, как будто он стремглав бежал из парка, а не шел всю дорогу шаркающей походкой Роута. Проклятие! Ну почему он встретил ее там? И что она, черт возьми, задумала, когда просила его о визите? Гарри бросил свою трость и сорвал тесный камзол, потом развязал шейный платок и сбросил с ног ужасные башмаки. Теперь он ненавидел Роута, ненавидел этого старика, маску которого должен был носить как вторую кожу. Он столкнулся с кошмарной вероятностью — Мария увидела его насквозь. А он думал, что обезопасил себя, добившись ее обещания не искать встречи.

И что теперь он должен делать? Он только что обещал графу Донкастеру, что зайдет к ним. Стаффорд бросит его в Ньюгейтскую тюрьму. И тогда всему конец.

Гарри прислонился к дверному косяку и, резко откинув голову, почувствовал боль от удара. Боль — это хорошо. Она может подтолкнуть его мозг к решению проблемы, которую, Гарри прекрасно понимал, он создал сам. Для начала ему не следовало заговаривать с ней. Да и глупо было проникать в ее спальню и ночь за ночью беседовать с девушкой. В конце концов, он едва не лишил ее невинности. Его следовало четвертовать за такие лукавые проделки.

Твердая стена за спиной начинала казаться слишком комфортной. Его голова, должно быть, набита, шерстью. Находясь на подвесном канате, он зашел слишком далеко и теперь чувствовал, как он колышется у него под ногами. К сожалению, если он сорвется, то потащит за собой всех.

Он собрал разбросанные вещи и с трудом поплелся по лестнице в свою комнату. У него осталось совсем мало времени, чтобы превратиться в мистера Тауна после слежки за лордом Крейном на лекции по ботанике в одежде лорда Роута. Если бы Йен не был занят с Анжеликой, он бы доставил Гарри в экипаже, и ему не пришлось бы идти домой через парк. Гарри пошел пешком, потому что стоял чудесный день, а он знал, что проведет остаток дня в кабинете Крейна. Проклятое солнце, подумал он, сдернув рубашку и положив голову на руки. Похоже, пришло время расплачиваться за свои грехи.

Глава 16

Через три дня Гарри получил выходной у лорда Крейна. Немного повздорив с самим собой, он облачился в одежду Роута, напудрил волосы, наплел что-то Лизетт о разведке в городе и вышел из дома. Очень скоро он обнаружил, что стоит у крыльца Донкастер-Хауса с колотящимся в груди сердцем и влажными от волнения ладонями. На этих ступеньках он чувствовал себя не в своей тарелке и нервно огляделся вокруг. Если его заметит кто-то из сотрудников Стаффорда, он будет уволен еще до ужина. Но если он не зайдет с визитом к Марии, кто знает, что она предпримет, когда они встретятся в следующий раз? Поправив на носу очки, Гарри подергал колокольчик и отступил на несколько шагов назад, надеясь, что ее не окажется дома и одновременно умоляя, чтобы она была на месте.

Его мольбы были услышаны, а надеждам не суждено было сбыться, когда дворецкий, взяв его карточку, очень быстро вернулся, чтобы проводить его в гостиную. Гарри последовал, за ним, репетируя свою речь для Марии. За полчаса он должен проявить себя надоедливым, старомодным, тупым — словом, сделать все, чтобы она больше не приглашала его к себе. А еще надо развеять всяческие подозрения, что лорд Роут и Генри Таун являются, пусть даже дальними, родственниками. Потом он извинится и уйдет, чтобы не допустить какой-нибудь очередной ошибки в суждениях, что было весьма вероятно с его стороны в присутствии Марии.

— Лорд Роут! — Дворецкий открыл перед ним двери, отступая назад и не оставляя Гарри другого выбора, как войти в гостиную. Он ухватился за трость и шаркающей походкой двинулся вперед, не сводя глаз с графини, высокой, симпатичной женщины, безмятежная улыбка которой скрывала удивление или недовольство, которое она могла почувствовать при его появлении. Гарри пробормотал ответ на ее приветствие и, пошатываясь, поклонился, воспользовавшись этим моментом, чтобы вздохнуть и собраться с силами…