Самый неподходящий мужчина - Беверли Джо

— А если я ношу твоего ребенка? Я не навяжу дитя другому мужчине.

— Ты знаешь, что в этом случае я женюсь на тебе.

Ей претило поступать так, но она ухватилась за его слова.

— Значит, ты не покинешь Англию, пока я не буду знать?

— Не покину, — сказал он после некоторого молчания. Ей неприятно было вот так вынуждать его идти к алтарю, но если он останется на пару месяцев, несомненно, она найдет какое-то решение.

— И еще, — продолжала она. — На другую тему. Помнишь письма, копии тех, что отсылала моя мать? Мой отец был двоеженец. Он потрясенно уставился на нее. Дамарис почувствовала облегчение.

— За пять лет до женитьбы на маме он женился на Розмари Батлер.

— И Розмари не умерла?

— Нет, она была жива и умерла только в минувшем ноябре.

— Черт возьми! Но я не думаю, что это как-то отразится на твоем наследстве.

— Но речь не об этом. Мой брат законный! Он мог узнать об этом после смерти матери и пойти на преступление от обиды.

— Не будь мягкосердечной. Он выпустил ту стрелу. Он хотел убить тебя, потому что тогда унаследовал бы твои деньги.

— А так и должно бы быть.

— Это деньги твоего отца, и он поступил с ними как захотел.

— Он оставил их мне, зная, что это приведет в ярость мою мать.

— Сомневаюсь, что он вообще думал, что до этого дойдет. Как большинство из нас, он, несомненно, надеялся прожить до глубокой старости. Все это было в письме?

— Более или менее. Маркус Миддлтон был чудовищем. Не понимаю, почему моя мать или эта Розмари не убили его, когда обо всем узнали.

— В них не было крови Миддлтонов, — сухо заметил он, затем добавил: — И зачем убивать курицу, несущую золотые яйца?

— Моей матери было наплевать на деньги. Возможно, она хранила молчание из-за своей репутации. Мало того, что у нее был муж, который редко показывался на глаза. Она скорее перерезала бы себе глотку, чем призналась, что является второй женой двоеженца. Но его первая жена была лишена законных прав и знала это. Из письма ясно, что она обратилась к матери с планом потребовать больше денег как плату за их молчание. Мама отвергла эту идею, но решила, что у нее есть оружие. Она написала отцу, грозясь разоблачить его, если он не вернется в Уорксоп, чтобы жить с ней как примерный муж. Ты можешь представить?

Фитц покачал головой:— Уверен, у него от страха поджилки тряслись.

— Еще бы. Он знал, что это блеф, но неудивительно, что в свой последний визит к нам он был таким ядовитым. А я прыгала вокруг него, как глупый, преданный щенок.

Он взял ее за руки:

— В этом нет твоей вины. Ты была еще слишком юна. Она иронично взглянула на него:

— Мне было пятнадцать. Он крепче сжал ее ладони:

— Я наконец-то сделал этот шаг. Я начинаю признавать, что не был инициатором того греха. Оринда соблазнила меня, а пятнадцатилетний парень в руках опытной женщины все равно что барашек в руках мясника. Ну, или баран. Это не меняет мнение света на этот счет, но на душе стало легче. Что касается двоеженства твоего отца, это ничего не меняет.

— Но на стороне Маркуса Батлера есть доля справедливости.

— Не за попытку убийства. Но я обещал, что не убью его.

— Есть еще Родгар. Теперь и он вовлечен во все это.

— Мне ли не знать, — невесело усмехнулся Фитц.

— Не думаю, что Эш расскажет ему. Я просила его не делать этого.

Его глаза вспыхнули.

— Дамарис!

— Прости, но если ты рассчитываешь, что я буду покорной, ни во что не вмешивающейся женой...

— Ты не будешь женой.

— Ничьей?

Он потащил ее к двери.

— Марш в свою комнату.

Она не сопротивлялась, пока они не подошли к двери.

— У меня нехорошее предчувствие по поводу завтрашнего дня, Фитц.

— Не бойся, я защищу тебя.

— Но кто заступится за тебя? Вдруг твой брат будет при дворе?

— Это маловероятно.

Однако она видела, что это тревожит его. — Разве он не должен быть изолирован?

— Не мною.

— Ты преувеличиваешь свою вину. Едва ли эти его приступы ярости из-за шишки на голове.

— Не надо, Дамарис.

Она удержалась от возражений. Еще будет время.

— Что ты станешь делать, если он все-таки появится на приеме?

— Избегать его.

— Только не уходи, пока король не выкажет тебе своего расположения.

— Если королю угодно одарить меня своей милостью, он сделает это и в другой день.

Она схватила его за руку:

— Ты не должен уходить, пока не будешь представлен, Фитц. — Она не хотела говорить ему, но все-таки сказала: — Я заронила семена сомнения в головы тех двух сплетниц. Сказала, что ты будешь на приеме. И ожидается, что король продемонстрирует тебе свое расположение.