Принцесса - Линдсей Джоанна

— Та самая, — ответил другой, — ты сам послал меня поближе к лагерю, и я наблюдал за ними. Это единственная знатная дама среди них.

— Как она могла оказаться здесь одна? Зачем ей уходить так далеко от дороги?

— Да не все ли равно, как это случилось? Главное, мы теперь легко заработаем обещанные деньги.

— Ну, если ты так уверен, то давай покончим с ней прямо здесь, и дело с концом, — вмешался третий.

— Не болтай, Павел, — ответили ему.

— А зачем это нужно тащить…

— Посмотри на нее хорошенько — я бы лучше сначала переспал с ней. К тому же нам приказал Лятцко доставить ее к нему, так он решил. Мы еще и не знаем, сколько заплатят и хороша ли цена за такую кралю. Я задарма убивать не стану.

— За нами будет погоня.

— А за нами всегда гоняются все кому не лень. Пусть себе ищут, найти нас можно, если только мы сами того захотим.

Весь этот разговор был Тане непонятен, так как велся он на чужом ей языке. Она еще оставалась в неведении в отношении уготованной ей судьбы и не подозревала, что ее собрались убить за деньги. Но сразу поняла: ее собираются везти куда-то. Связанная, она была усажена кое-как на спину лошади, а потом самый низкорослый из мужчин сел сзади нее.

Таня терялась в догадках относительно всего происшествия, но надеялась, что эти люди не связаны с тем, кто покушался на нее в Данциге. Раз они не убили ее сразу на месте, то у них другие цели. Какие? Если это разбойники, то они должны были ограбить ее и отпустить. Зачем везти ее куда-то? Или в этой стране другие разбойники?

Внешне эти трое не отличались от обычных жителей здешних мест, которых она видела в пути. Они даже были как-то похожи между собой, только отличались ростом — один выше Тани, другой одного с ней роста, а третий совсем низкорослый. Одеты они были в простые грубые одежды, состоявшие из широких штанов, курток из овчины мехом внутрь, под которыми виднелись черные рубахи. На ногах сапоги, на головах меховые шапки. Оружия у них она не заметила, но не сомневалась, что все трое хорошо вооружены.

Всадники со своей пленницей поскакали на юг к Карпатским горам, то есть в сторону от дороги Штефана, путь которого лежал на юго-запад. Похитители неслись во весь опор. Только один раз, ближе к вечеру, они остановились на небольшом подворье, чтобы сменить лошадей. На дорогу они не ступали вовсе, выбирали перелески, тропы, большей частью скрываясь за деревьями и кустарником. Ели они по дороге, вернее, не ели, а хрустели сухарями, которых у них с собой было видимо-невидимо.

Проведя в дороге всю ночь, они добрались до места назначения только на следующий день. Прибыли в маленькую деревеньку высоко в горах. Кстати, к ней поднимались по такой крутой и узкой дороге, что Таня еле жива была от страха — боялась, что свалится в пропасть.

Она смертельно устала, проведя всю ночь без сна, в волнении, злости от собственного бессилия и тяжких предчувствиях. Но по приезде уже была не в силах думать и заботиться о своей судьбе, а просто обрадовалась возможности попасть в теплый дом, куда ее втащили.

Это оказалась маленькая изба в одну комнату. Как только Таню отпустили и развязали, она приблизилась к печке, чтобы отогреться и размять затекшие руки. Потом она обвела избу взглядом. Первое, на что она обратила внимание, — это простая обстановка и бревенчатые стены. Потом она заметила за столом какого-то мужчину средних лет. Он сидел и ел, не обращая на них внимания. У него был вид человека, видавшего виды, или так ей показалось.

Перед ним на стол бросили какой-то мешочек, и началось долгое объяснение на непонятном Тане языке. Она тем временем продолжала осматриваться и поразилась большому количеству всякой кухонной утвари, расставленной там и сям. Потом она увидела пестрые шерстяные одеяла, и ей захотелось взять одно и согреться, ведь она так продрогла, ее пелерина не предназначалась для долгих путешествий верхом. Да она и не привыкла к такому климату, а здесь, в горах, оказалось еще холоднее, чем внизу, в долине.

Внезапно наступила тишина, и Таня, посмотрев в сторону стола, увидела, что седой мужчина сидит один и больше никого в комнате нет. Те трое куда-то исчезли. Мужчина молча доедал свой нескончаемый обед.

Таня решила попытаться заговорить первой:

— Не думаю, чтобы вы могли говорить по-английски. Вы меня понимаете?

— По-английски? — ответил он и скривился. — Я знаю четыре языка очень хорошо, три не очень хорошо. Мой английский не так хорош.