Грезы любви - Райс Патриция

Оставшись один, Рори притворил дверь и устало огляделся. Он сменил одну камеру на другую. Пока он в Лондоне, он скован по рукам и ногам так же прочно, как если бы находился в кандалах. Ему необходимо чем-то заняться, чтобы заглушить ощущение пустоты и боли. Ему необходимо отправиться домой, в поросшие вереском холмы, и постараться забыть прелестную женщину, так недолго принадлежавшую ему. Он никогда не забудет Элисон, но он должен был отпустить ее. Для их общего блага.

Ручка щетки из слоновой кости треснула в его руках, и Рори в недоумении уставился на нее. Он даже не заметил, как взял ее. Щетка казалась знакомой, но Рори был не в том состоянии, чтобы думать о подобных мелочах. Он заставил свои кулаки разжаться. Ему необходимо выпить. Но сначала нужно вымыться.

Слуги приготовили ванну, Рори погрузился в горячую воду, однако беспокойство не позволило ему расслабиться. Он торопливо вымылся и вылез из ванны. Вытираясь на ходу, он прошлепал босиком по комнате в поисках старой одежды, которая могла остаться с прошлого раза. Он почти оделся, когда появился лакей и объявил, что его ждет посетитель.

Решив, что это Дугал, разыскавший его раньше, чем он успел навести справки о «Морской ведьме», Рори натянул камзол и поспешил вниз по лестнице в гостиную. Зрелище, представшее его глазам, заставило его скривиться от отвращения.

Гренвилл! Граф, очевидно, кинулся сюда, как только ему сообщили об освобождении Рори. Одетый так же просто, как и на корабле, с волосами, стянутыми на затылке, он выглядел скорее как сельский джентльмен, чем элегантный денди, посещавший этот дом в прошлый раз.

– Уже уходим, не так ли? Вам до того не терпится потратить новоприобретенные денежки, что некогда позаботиться о благополучии моей кузины?

Распрямив плечи и стиснув эфес шпаги, Рори холодно встретил оскорбительный выпад графа.

– Вы здесь нежеланный гость, Гренвилл. Пока я остаюсь мужем Элисон, это ее дом. Если вас действительно заботит ее благополучие, убирайтесь отсюда, пока вас не вышвырнули с позором.

– Я уйду, но не раньше, чем приму вызов, который вы бросили мне однажды. Я буду ждать в «Уайтсе» ваших секундантов.

Гренвилл взял свою шляпу и трость и приподнял бровь, ожидая, пока Рори посторонится и даст ему пройти.

Рори подошел к серванту и налил себе виски, о котором мечтал весь вечер. Ничто не доставило бы ему такого удовольствия, как выместить свою горечь и досаду на наглом англичанине, но он слишком хорошо помнил, что должен думать не только о себе.

– Вызов отменяется, Гренвилл. Я готов был драться с вами, пока не имел отношения к Элисон, но теперь она моя жена, и я не могу убить ее единственного родственника.

К полнейшему изумлению Рори, предмет их разговора неожиданно возник в дверях. Глаза Элисон расширились, когда она увидела его, но что означало их выражение, Рори не понял. Хрупкий бокал треснул в его пальцах, прежде чем он успел отставить его в сторону, а сердце так яростно забилось, что он ощутил болезненную пульсацию в висках. Элисон здесь? Он жадно следил за ее грациозной фигуркой, когда она вошла в комнату, но, заметив странное выражение в ее глазах, перевел взгляд на Гренвилла. Его рука угрожающе легла на эфес шпаги. Он уже видел это выражение на лице Элисон, и инстинкт защитника, о существовании которого он и не подозревал, заставил его устремиться к ней на помощь.

Оба мужчины молча смотрели, как Элисон проследовала к высоким окнам с бархатными шторами, выходившими на улицу. Она не удостоила их приветствием. Даже взглядом. Впрочем, ей и не нужно было ничего говорить – ее присутствие говорило само за себя. В том смятении, в котором пребывало ее сознание, Элисон не могла найти нужных слов, но она чувствовала, какое действие оказывает на них, и продолжала молчать, предоставив им сражаться со своими собственными демонами.

Граф послал ей страдальческий взгляд, но Элисон все с тем же отсутствующим выражением отвернулась к окну. Глубоко встревоженный, Рори терпеливо ждал, пока незваный гость уйдет, не желая обнаруживать перед ним своих опасений. Пустой взгляд Элисон не предвещал ничего хорошего, и он хотел, чтобы Гренвилл немедленно убрался отсюда.

– В таком случае я буду искать удовлетворения в суде, Маклейн.

Граф крепче вцепился в свою трость, свирепо уставившись на упрямого шотландца. Но тот хранил холодное молчание, и ему ничего не оставалось, как удалиться, бросив последний взгляд в спину Элисон.