Сердце воина - Линдсей Джоанна

Беда в том, что она не знала, чего ожидать от Далдена именно сейчас. Он утверждал, что не причинит ей физической боли, и Бриттани верила. А как насчет моральной? Что, в представлении варвара, есть наказание, если в ход не идут ни кнуты, ни цепи? Недельная отсидка в сырой темной дыре? Или месячная? Одиночное заключение?

Единственным способом защиты был гнев, и она отгородилась им, как стеной.

— Разденься.

Бриттани моргнула, сжалась и предостерегающе прищурилась.

— Ни за что на свете.

— Разденься, — повторил Далден, шагнув к ней. — Мне нужно убедиться, что ты цела.

Это должно было немного ее успокоить. Он хочет своими глазами увидеть, что с ней все в порядке. На его месте она поступила бы так же. В обычной ситуации. Но в этой ситуации нет ничего обычного.

— И не подумаю, — бросила она, отступая. — Зачем я буду давать тебе повод придумывать, как лучше меня высечь? Я пока в здравом рассудке!

Она дала ему шанс одуматься. Все отрицать. Но Далден им не воспользовался. Теперь Бриттани разгневалась не на шутку.

— Ты еще можешь остановиться, — процедила она. — Со мной все в порядке, даю тебе слово. Клянусь! И я уже усвоила урок, который, по-твоему, нуждается в повторении, так что нет смысла его закреплять. На будущее я согласна подчиняться всем приказам.

— В таком случае повинуйся этому. Раздевайся!

Впервые за все время их знакомства он повысил голос и перешел почти на крик. Как ни странно, именно это заставило ее послушаться. Чистое безумие!

И все же Бриттани упрямо покачала головой:

— Этот приказ не имеет ничего общего с моей безопасностью, скорее наоборот. Предупреждаю, что не потерплю никаких наказаний. Так что даже не думай…

Она уперлась в стену. Дальше отступать было некуда. Впрочем, это и не важно: длинные ноги сослужили Далдену хорошую службу. Он совсем рядом! У него и двух секунд не ушло на то, чтобы оторвать ее от стены и стащить дурацкое чаури. На этом он не успокоился. Принялся поворачивать ее то в одну, то в другую сторону, поднимать руки, с видом доктора ощупывать ноги.

Бриттани так трясло от негодования, что она даже не смущалась под пристальным взглядом Даддена. Он должен был поверить ей!

Она с силой уперлась ладонями ему в грудь. Обычный человек на его месте, если не отлетел бы в сторону, по крайней мере отодвинулся бы. Но Дадден не шелохнулся. Зато у Бриттани заныли руки.

— Доволен? — прорычала она. — Я же говорила, что все в порядке! Почему бы не покончить на этом?

Вместо ответа Дадден бросился на колени и обнял ее за талию. Его голова уютно устроилась между ее грудей. Бриттани, окончательно сбитая с толку, не знала, что и подумать.

— Прости за то, что так рвался увидеть своими глазами, — нежно прошептал он. — Прости за боль, которую тебе пришлось вытерпеть.

Он буквально рвал ей душу своими признаниями!

— И прости за то, что меня не было рядом, чтобы защитить тебя!

— Дадден, перестань, — шепнула она, обхватив его шею. Но он ничего не слышал.

— Прости за то, что не доверяла мне настолько, чтобы знать: я никогда ничего не прикажу без веской на то причины!

— Дадден, пожалуйста, не убивай меня своим благородством! — взмолилась она. — Тебе не за что просить прощения! Знаешь, услышав шорох, я подумала, что у шатра обычное животное. Наша поездка не была запланирована заранее, и мне хотелось раз и навсегда опровергнуть ваши россказни о Ша-Каане. Я собиралась всего лишь взглянуть и сразу вернуться. А зверь увидел меня и сумел доказать, насколько я не права.

Дадден крепче сжал руки.

— Прости, что тебе едва не пришлось умереть, прежде чем ты увидела истину.

Бриттани улыбнулась, но он этого не заметил.

— Мы оба увидели истину.

— И прости, что я должен сделать все, чтобы ты больше никогда не позволила своему любопытству взять верх над приказом, отданным для твоего же блага!

Бриттани, уже начавшая расслабляться, вновь насторожилась. Далден поднялся и, подхватив ее, прижал к себе.

— Нет! — взвизгнула она.

Но Далден уже нес ее неведомо куда. Он не хотел наказывать спутницу жизни, но приходилось. Для ее же пользы. Она знала обычаи его страны. Ясно одно: что бы она ни сказала и ни сделала, все будет напрасно.

Ей следовало бы собраться с духом и мужественно принять все. Что с ней будет? Правда, он сказал, что не причинит ей боли. Но это вопрос принципа, черт возьми! Поздно воспитывать ее наказаниями, как несмышленое дитя!