Женщина Габриэля - Шоун Робин

Она облизала пальцы.

Одетая в шелк и атлас, — а она так быстро начала привыкать к наготе, — Виктория села в кресло Габриэля.

Она вспомнила вкус его поцелуев. Она слизнула с губ каплю ананасового сока и почувствовала вкус Габриэля. Она взяла сосиску — та была куда меньше, чем у Габриэля — и укусила кончик.

Аппетит неожиданно пропал.

Виктория могла погибнуть. Габриэль мог погибнуть.

Виктория оттолкнулась от стола, схватившись за мраморную столешницу, чтобы не врезаться в стену. Кресло Габриэля было на колесиках. Она встала, дрожа.

Может, Габриэль в доме, присматривает за работой?

У дверей сторожил другой мужчина. Густые золотисто-каштановые волосы падали ему на спину.

На мгновенье Викторию поразила его необычная экзотическая красота.

Он был проституткой?

Охранник сдержанно посмотрел в ответ.

— Чем могу помочь, мадам?

Не было никаких сомнений в том, откуда он родом: он был англичанином до мозга костей.

Никогда раньше Виктория не видела в Англии никого похожего.

Интересно, рассказал ли ему мистер — месье Гастон — о баночке крема, которую попросила Виктория?

Она ни на секунду не усомнилась в том, что стоящий перед ней зеленоглазый мужчина знал, для какого множества целей может служить этот крем.

Она расправила плечи.

— Я бы хотела увидеть мистера… — нет смысла лицемерить, все в доме Габриэля, несомненно, знают об её отношениях с хозяином, — я бы хотела увидеть Габриэля, пожалуйста.

В изумрудных глазах не было ни одобрения, ни осуждения.

— Мистера Габриэля здесь нет.

Живот Виктории сжался.

Он ведь вернётся.

Дом, действительно, был для Габриэля родным домом, даже если он не хотел этого признавать. А мужчина напротив неё был членом семьи Габриэля.

Виктории вдруг захотелось увидеть дом Габриэля и навестить его семью.

— У Габриэля очень красивый дом.

— Да, мадам.

— Мне бы хотелось осмотреть его.

Выражение лица стража не изменилось.

— Это невозможно, мадам.

Викторию это не отпугнуло.

— Почему нет?

Состоятельные мужчины и женщины посещают дом каждую ночь.

— Мне дали задание охранять эту дверь.

— Вам дали задание охранять меня, — жестко сказала Виктория.

— Да, мадам.

Они одновременно вспомнили о том, что случилось с одной незащищенной женщиной. Усилием воли Виктория отстранилась от воспоминаний о перчатках с красными пятнами.

Она с вызовом подняла подбородок.

— Так что же вам приказали, сэр, охранять меня или дверь?

— И то, и другое, — ровно сказал охранник с золотисто-каштановыми волосами.

В глубине его изумрудно-зеленых глаз скрывались улицы — его прошлое.

«Семья», — сказал Гастон.

Шлюхи, воры, головорезы.

Она не участвовала в двух последних видах деятельности, но вступила на путь первой из них.

— Как вас зовут? — вежливо спросила она.

Страж даже не моргнул в ответ.

— Джулиен, мадам.

— Внизу гости?

— Нет, мадам. Двери дома Габриэля открываются не раньше девяти вечера.

Виктория отметила про себя, что к тому моменту, когда он купил её девственность, дом работал всего три часа.

— Месье Гастон назвал вас семьей, — импульсивно сказала Виктория.

Охранник моргнул. Она сумела его удивить.

— Да, мадам, — сказал он ничего не означающим голосом.

— Мы с моей семьей… далеки друг от друга. — Виктория мимолетно подумала об отце и матери. Они были нетитулованными аристократами. «Твоя мать оставила отца, так же как и ты, — сказал Габриэль. — Так же, как он заставил уйти и твоего брата». — Вам повезло, что вас окружают люди, которые заботятся о вас.

Изумрудные глаза оставались отстраненными.

— Я не могу вам позволить покинуть эту комнату, мадам.

— Вы не доверяете собственной семье, сэр?

Виктория доверяла своей семье — когда-то.

— Нет, мадам, — спокойно сказал сторож, — я им доверяю.

Виктория ухватилась за признание Джулиена.

— Тогда покидать эти покои не опасно, верно?

— Это не мне решать, мадам.

Виктория пристально посмотрела на его плечи. Он не носит пистолет на виду, должно быть, у него наплечная кобура под сюртуком, как у Габриэля.

Он не станет в неё стрелять, но она была уверена, что он сможет её остановить.

Она помнила, каким сильным был мужчина, приставший к ней на улице.