Хозяин Вороньего мыса - Коултер Кэтрин

Он осторожно укутал жену шерстяным одеялом. Ларен на миг приоткрыла глаза:

– Сейчас мне противно глядеть на тебя, Меррик. Наклонившись, он поцеловал ее в нос.

– Откуда тебе известно про беременность и все прочее?

– Если мужчина может спать с женщиной месяц без перерыва, ей либо уже все настолько обрыдло, что она не в состоянии остановить его, либо она зачала.

Ларен бессильно замахнулась на него, но Меррик перехватил руку жены, разгладил ладонь и поцеловал ее:

– Спасибо за ребенка, Ларен.

– Это мой ребенок.

– Он родится из моего семени, без меня тебе не удалось бы завести малыша.

– Я приняла твое семя, но жизнь из него сотку я сама. Без меня никакого ребенка не будет.

– Ты права, – улыбнулся он.

– Ты соглашаешься со мной только потому, что мне совсем скверно.

– Конечно. Стоит тебе поправиться, и я готов спорить с тобой до хрипоты и безо всяких угрызений совести.

Внезапно Ларен села на кровати и объявила:

– Как странно. Мне полегчало. Она умолкла и принялась себя ощупывать. Наконец она пришла к заключению:

– Да, все в порядке, ни слабости, ни дурноты. Мое брюхо успокоилось.

– Надеюсь, тебя не постигнет участь Отты, – Меррик сгреб Ларен в объятия, крепко прижал ее к себе, целуя в глаза и уши, приглаживая растрепавшиеся волосы, лаская прижавшуюся к его плечу щеку. – Вот увидишь, все будет замечательно. Доверься мне.

– Мне это не нравится, – вновь завела она, – ты подвергаешься слишком большой опасности, Меррик. Я не могу этого допустить.

– Как только ты поднимешься с колен и вынешь лицо из тазика, ты сумеешь меня защитить.

Ларен фыркнула, и Меррик окончательно успокоился. Он все еще целовал ее, когда в спальню ворвался Ролло. Он был так высок, что ему пришлось нагнуться в проходе, чтобы не удариться головой в потолок.

– Как она?!

Через плечо Меррика Ларен ответила:

– Со мной все хорошо, дядя. Прости, что я нарушила твою торжественную речь.

– Вздор, не за что извиняться. Я очень рад. – После небольшой паузы он беззаботно продолжал. – Твои сестры, видите ли, очень тревожатся за тебя. Уф! Хельга опасается, что твое нутро окажется гнилым, как у Ферлен. Обе они хотят немедля увидеть тебя, напустили на себя важность, точно христианские монашки, – как же, они спешат обнять едва не утраченную ими сестру.

– Как мило, – откликнулась Ларен, – я готова принять их.

– Вот именно, – подхватил Меррик, – я тоже не прочь познакомиться с ними.

* * *

Хельга оглядела маленькую комнату Ларен, ту самую, в которой она провела все свое детство. Остается надеяться, что Ларен здесь посещают кошмары. Улыбаясь сводной сестре, Хельга с удовлетворением отмечала ее худобу и бледность. Полдень еще не миновал, а ее уже второй раз тошнит. Бедняжка Ларен, как бы она не окочурилась. Того гляди: беременность – дело опасное, это всякому известно. Женщине куда трудней выжить, чем мужчине, черт бы их всех побрал. Однако же Ферлен прекрасно пережила своих восьмерых младенцев. Интересно, удастся ли ей родить еще и девятого?

Продолжая улыбаться, она подошла к деревянной кровати и протянула сестре обе руки:

– Ларен, это и в самом деле ты! Я глазам своим не поверила, когда увидела тебя в зале, я так хотела, чтобы это и на самом деле была ты, что опасалась обмана. Прекрасно выглядишь, дорогая. Здравствуй!

– Спасибо, Хельга. А вот и Ферлен. Здравствуй, сестра.

Ферлен так и не смогла улыбнуться. В отличие от Хельги, она с завистью глядела на изящную хрупкую девушку с великолепными огненными волосами, с прекрасным цветом лица, какой бывает лишь в молодости, яркими серо-голубыми глазами и ровным рядом белоснежных зубов. Она чувствовала себя старухой, будто не сестрой приходилась Ларен, а матерью. Желчь поднималась к ее горлу, и Ферлен слегка дрогнувшим голосом произнесла:

– Мне недоставало тебя, Ларен. Жаль, что Таби пришлось умереть ради твоего спасения. Меррик приподнял темно-русую бровь:

– Это звучит так, словно Ларен бросила Таби в ближайшей канаве, лишь бы спасти свою шкуру.

– Неужели? Я такого не говорила, правда же, Хельга, я не утверждала ничего подобного?

Хельга только усмехнулась, придвигаясь поближе к Меррику. А он высок, этот викинг, и пахнет от него дурманяще, пахнет мужчиной, неповторимый аромат, смутный, мускусный, ей хотелось бы дотронуться до его рта, до его волос, до густой поросли у него в паху.

– О нет, Ферлен, – пробормотала она, неотрывно глядя на Меррика. – Ты любишь Ларен, как и я. Разумеется, она не могла убить Таби, чтобы уцелеть самой.