Меч и пламя - Филлипс Патриция

– Заодно я приведу Марджери и Симма – они будут нашими свидетелями.

Когда он удалился, Адель попыталась успокоить отчаянно бившееся сердце. Руки ее дрожали от волнения, ей с трудом верилось в то, что все это происходит наяву. День, начавшийся с боли и чувства утраты, принес ей неожиданную радость. Адель снова спрашивала себя, не сон ли это, но тут ей в глаза бросились письма, которые Рейф в спешке оставил раскиданными по дивану. Хотя ее одолевало искушение швырнуть пергаменты в огонь, она спрятала их в корзине с рукоделием.

Участники свадебной церемонии прибывали один за другим. Первой появилась Марджери в плаще поверх праздничного платья. Заливаясь слезами радости, она прижала Адель к груди и пожелала ей долгих лет счастья. Затем в комнату незаметно проскользнули Симм и Айво, с которых Рейф взял слово хранить тайну. Последним явился Адрик в сопровождении священника и Вэла – пес радостно вилял хвостом оттого, что ему тоже позволили принять участие в этом неожиданном приключении.

Небритый полусонный священник, оглядев комнату, заметил сначала хозяина и хозяйку замка, а затем и всех остальных. Он был немало удивлен просьбой совершить обряд венчания в такой неурочный час и сначала колебался, недоумевая, что могло стоять за этой скрытностью и поспешностью, однако мешочка с золотом, который вложила в его руку Адель, оказалось более чем достаточно, чтобы его переубедить. Разумеется, такое венчание шло вразрез с церковными канонами, поскольку никто не объявлял о предстоящем браке заранее, а жених с невестой не исповедовались перед началом церемонии, но Рождество уже наступило, и это оказалось самым главным: будь на дворе пост, молодым потребовалось бы особое разрешение – или еще один кошелек с золотом.

Тем не менее все, кроме священника, понимали: то, что они собирались сделать, было равнозначно государственной измене. Одно придавало им уверенности – их господин предусмотрел все до мелочей. Если бы кто-то из спящих внизу, в главном зале, вдруг заметил необычное движение на лестнице, то он просто выразил бы свое удивление странными повадками хозяев замка, прежде чем снова повернуться на своей циновке и погрузиться в сон. Даже тяжеловооруженные всадники, сопровождавшие лорда Феррерса и лорда д’Исиньи, крепко спали, оставаясь в блаженном неведении, как и их хозяева, благодаря обильной еде, элю да еще некоему снадобью, которое Рейфу удалось раздобыть у лечившей его знахарки.

Адель и Рейф стояли держась за руки. За их спинами Марджери тихо плакала. Ей еще никогда не приходилось видеть более красивой пары: она – прелестная и бледная под пышной короной ярко-рыжих волос, и он – темноволосый и сильный, стоявший рядом с нею с видом защитника. Нежные улыбки на лицах обоих говорили сами за себя.

Священник достал полинявшую столу, развернул и надел ее себе на шею, давая понять, что готов приступить к обряду, после чего, несколько раз откашлявшись, принялся повторять наизусть латинские слова молитвы. Церемония была сокращена до минимума, так как священнику не терпелось поскорее вернуться к своему теплому местечку у камина и он опасался, как бы в его отсутствие оно не досталось кому-нибудь другому.

Адель и Рейф опустились на колени перед священником, используя вместо обычных в таких случаях скамеечек подушки с дивана. Священник, соединив руки молодых, объявил их мужем и женой.

Рейф надел на палец Адель кольцо и поцеловал ее в губы.

– Благослови тебя Господь, жена моя. Ты настоящий ангел, сошедший с небес, – прошептал он, высказав вслух те самые мысли, которые впервые пришли ему в голову, когда он увидел Адель входящей в зал в ее великолепном новом платье.

Вне себя от счастья, Адель положила голову ему на плечо.

Помня о необходимости сохранять тайну, участники свадебной церемонии тихо принесли новобрачным свои поздравления, сопровождая их поцелуями и объятиями. Марджери снова залилась слезами, когда Адель прижала ее к груди и поблагодарила за долгие годы верной службы. Даже Вэл получил на прощание объятие от невесты, после чего немногочисленные гости скрылись в тени, оставив Рейфа и Адель одних.

Глава 16

Теперь тишину в комнате нарушали только потрескивание огня в камине и завывание ветра между зубцами стен. Адель взглянула сквозь узкую бойницу на белую от снега равнину, вся дрожа от холода и волнения. Рейф занял место позади, и тепло его тела тут же обдало ее приятной волной.