Зимние костры - Линдсей Джоанна

Глава 41

Невероятное признание Элоизы, то положение, в которое попала Бренна, почти не волновали девушку до тех пор, пока она полностью не оправилась. Да, она свободна, но живет под крышей Ансельма Хаардрада, ест его хлеб, и эта зависимость не давала Бренне покоя ни днем ни ночью. Она и так в долгу перед этим человеком. Нужно подумать, как отплатить за великодушие.

Прошло уже два месяца нового года, и приближалась весна, когда Бренна наконец решилась поговорить с Элоизой. Она отыскала женщину в большом холле. Та отдавала приказания слугам, не переставая работать за ткацким станком, на котором было натянуто почти готовое прекрасное покрывало для постели.

Бренна не могла смириться с тем, что должна выпрашивать работу, чтобы прокормить себя. Она уже здорова и в состоянии платить за свое содержание.

— Миледи, — нерешительно начала девушка, — я не могу больше пользоваться вашим гостеприимством, ничего не давая взамен.

— Но ты зря беспокоишься, Бренна.

— Нет, это просто необходимо. Я не могу быть ненужным бременем в твоем доме.

— Ты свободная женщина и гостья, Бренна. Это просто неслыханно — брать плату с гостьи.

— Тогда я должна уехать, — упрямо объявила Бренна, понимая, что глупая гордость вновь ведет ее на опасный путь.

Элоиза, нахмурившись, покачала головой:

— Мой муж предупреждал, что этим кончится. Бренна на мгновение растерялась:

— Но откуда он мог знать это?

— Ансельм похваляется, что может предсказать твои поступки, и считает тебя одной из" настоящих дев-воительниц из рода викингов, для которых важнее всего их гордость и мужество.

Бренну уязвило то, что ее так легко разгадали, и еще больше мнение Ансельма. Как смеет он сравнивать ее со своими соотечественниками?!

— Значит, он знал, что я не останусь здесь надолго?

— По крайней мере так он объяснил мне, — призналась Элоиза, — хотя я не могла поверить, что ты поступишь так опрометчиво и покинешь наш дом, не зная, куда идти.

Ее слова больно укололи девушку.

— Такая уж я есть, миледи. Видно, моя судьба жить по законам чести.

— Знаю, Бренна, и сожалею, что была слишком резка с тобой. Когда-то и у меня был такой характер, но с годами я приучилась держать его в узде, надеюсь, и ты рано или поздно сумеешь это.

— Я уезжаю завтра утром и благодарю вас за то, что позволили остаться здесь ненадолго.

Элоиза, покачав головой, еле заметно улыбнулась:

— Если ты твердо решила, может, согласишься пожить до весны в маленьком домике, на нашей земле?

— Только до весны? — Бренна одновременно обрадовалась и огорчилась.

— Нет, сколько пожелаешь, Бренна. Но муж велел передать тебе, что весной, если ты захочешь, он отвезет тебя на родину.

Бренна восприняла новость со смешанным чувством. Единственной и давней ее мечтой было оставить эту холодную землю, но это было до того, как она отдала свое сердце Гаррику. Впрочем, что изменится, от того, что их разделит огромное расстояние? Между ними все равно океан, наполненный вместо соленой воды ненавистью и недоверием.

— Ты этого хочешь, Бренна?

— Да, — шепотом выдохнула девушка.

— Но разве тебе здесь не к кому вернуться? — печально спросила Элоиза.

— Нет, — покачала головой Бренна, отводя взгляд. — Теперь уже нет.

— Но здесь твои тетя и сестра. А я полюбила тебя и очень беспокоюсь, особенно потому что мой сын…

— Не упоминай о нем! — вскинулась Бренна. — Из всех людей на свете он самый ненавистный, злобный и недоверчивый! — Бренна осеклась, прикусив губу. — Прости. Гаррик — твой сын, и, конечно, в глазах матери лучше его нет в целом мире.

— Нет, сын совершил много такого, чем я не могу гордиться, — покачала головой Элоиза. Бренна попыталась заговорить о другом:

— А тетя? Вы отпустите ее со мной?

— Не знаю, девочка, — нахмурилась Элоиза. — Линнет и я стали близкими подругами, однако ты, вероятно, нуждаешься в ней больше. Но я подумаю и решу до твоего отплытия.

— А сестра и другие женщины из моей деревни?

— У них уже своя жизнь. Насколько мне известно, Бренна, они нашли свое счастье здесь.

— В рабстве? — с нескрываемым сарказмом поинтересовалась девушка.

— По этому поводу можно спорить бесконечно, Бренна, — улыбнулась Элоиза. — Знаю, что ты чувствуешь, и тебе известно мое мнение.

Бренна начала было протестовать, но Элоиза предостерегающе подняла руку:

— Твою сестру никогда не освободят, ведь она носит ребенка моего старшего сына. Кроме того, Корделла вряд ли захочет вернуться в разоренное поместье.