Зимние костры - Линдсей Джоанна

— Твое тело сводит меня с ума, Бренна. Достаточно и того, что я могу иметь тебя, когда захочу.

— Будь ты добрым и мягким человеком, я бы довольствовалась этим, Гаррик, — спокойно объяснила Бренна. — Но ты жесток и бессердечен.

Во взгляде Гаррика появилось нечто пугающее. Он прижал ее к себе с такой силой, словно хотел раздавить.

— Но тебе придется мириться со мной, госпожа. И ты дашь слово, что больше не убежишь.

— Никто не сможет принудить меня к этому, викинг, а если даже заставишь меня принести клятву, я не сдержу ее, потому что давала не по доброй воле.

— Тогда ты сама решила свою участь. Он потянул Бренну к лошадям и посадил на Уиллоу. Девушка покорно ждала, пока Гаррик собирал их плащи и оружие. Сев на коня, он отнял у нее поводья, словно боялся, что Бренна снова попытается скрыться. Но что навлекла она на себя своей упрямой гордостью?

Бренна вздрогнула, глядя в спину молчаливого Гаррика. Скоро все станет ясным.

Глава 27

Огромный каменный дом маячил перед ними, окутанный мягким голубым светом полярного сияния. Стояла глубокая ночь, когда Гаррик подвел лошадей к конюшне. Эрин поспешно вышел навстречу: на морщинистом обветренном лице сияли радость и облегчение, быстро сменившиеся отцовской строгостью.

— Постыдись, девочка, как ты могла убежать от нас? — проворчал он, хотя глаза весело сверкали.

— Я убегала не от тебя, Эрин, а от него, — ответила Бренна, не обращая внимания на Гаррика.

— Да, девочка, здорово ты меня перепугала, — продолжал Эрин. — Могла бы по крайней мере подождать до весны, хотя бы не мерзла в снегу.

— Довольно, Эрин! — велел Гаррик и грубо схватил Бренну за руку.

Девушке не удалось даже попрощаться со стариком: Гаррик бесцеремонно потянул ее к дому. Когда они почти подошли к задней двери, он резко свернул направо, и Бренна немедленно остановилась:

— Куда ты меня ведешь?

Гаррик, не ответив, снова дернул ее за руку, Бренна упиралась, стараясь вырваться. Она уже поняла, что ее ждет впереди, только до сих пор не могла поверить.

В боковой стороне дома, выходившей на фьорд, виднелась маленькая деревянная дверца, с зарешеченными железным прутьями квадратиком. Гаррик распахнул ее. Из-за близости к фьорду в крохотной комнатушке было сыро и темно, словно во влажной ледяной пещере.

Гаррик отступил в сторону:

— Твои покои, госпожа.

Бренна с ужасом взглянула на него:

— Неужели ты запрешь меня здесь?

— Это самое легкое наказание за побег, — нетерпеливо бросил он.

— Но как ты можешь так поступить после того, как я спасла тебе жизнь? Неужели это ничего для тебя не значит?

— Почему же, я благодарен.

— И таким образом доказываешь это, викинг, — язвительно прошипела Бренна.

— Если я прощу тебя, Бренна, каким примером это послужит остальным рабам? Те решат, что тоже могут безнаказанно сбежать.

Но Бренна не собиралась умолять о пощаде.

— И сколько ты продержишь меня здесь?

— Три или четыре дня, пока не раскаешься.

— И ты в самом деле надеешься проучить меня, викинг? — Бренна окинула его пренебрежительным взглядом. — Ошибаешься! Здесь моя ненависть лишь возрастет, решимость вновь сбежать от тебя еще больше окрепнет!

Гаррик рывком притянул ее к себе и властно поцеловал. Она назло ему ответила на его ласку. Он должен пожалеть, что сотворил с ней такое. Она заставит его пожалеть.

— Тебе нет нужды оставаться здесь, Бренна, — выдохнул он, — если дашь слово, что больше не оставишь меня.

— Но тогда остальные рабы подумают, что я значу для тебя больше других, — шепнула она кокетливо, обняв его.

— Так оно и есть, Бренна.

— Да, но ты все-таки собираешься запереть меня в этой холодной норе.

— Ты поклянешься, Бренна? Она поцеловала его в губы, легко поддразнивая, но тут же оттолкнула:

— Пусть дьявол унесет тебя, викинг. Я не буду твоей дорогой игрушкой!

И, высоко подняв голову, сцепив зубы, ступила в темную каморку, под стук захлопнувшейся двери. Почти немедленно Бренну охватил озноб. Она едва не закричала, не позвала Гаррика, но тут же упрямо закрыла рот ладонью. Она не станет ныть и упрашивать!

Как холодно… смертельно холодно… К счастью, у нее был плащ, обмотки для рук и леггинсы. Кроме того, на узкой скамье лежало старое шерстяное одеяло. Больше в комнате ничего не было, даже очага, а забранное решеткой оконце пропускало ледяной ветер.

Еды ей тоже не оставили. Бренна немедленно почувствовала волчий голод, хотя всего несколько часов назад разделила с Гарриком огромный кусок оленины.