Пылающие сердца - Линдсей Джоанна

Вместо ответа он со стоном крепко прижал ее к себе, и Кристен тоже забыла обо всем остальном. Но что бы она ни делала, радость от того, что она снова увидела своего брата живым, подсознательно преобладала над всеми остальными чувствами. Как раньше она тормошила Иду, чтобы дать выход переполнявшему ее восторгу, точно так же этой ночью она излила свой восторг на Ройса.

Она была игривой и страстной, робкой и раскованной. Поочередно она была то распутницей, то скромницей, то дикой кошкой, пока Ройс не перестал удивляться этим поразительным переменам. Когда он слышал ее грудной смех, никогда прежде не раздававшийся в этой постели, кровь закипала у него в жилах. Он снова и снова сливался с ней в любовном экстазе, хотя подспудно был сам поражен, что способен на такое. Но когда она шептала, что опять хочет его, ему казалось, что она вынимает душу у него из груди. Она довела его до полного изнеможения, пока он наконец не заснул мертвым сном.

Кристен тоже заснула. Но все ее чувства были настолько обострены, что ее сон был беспокойным и чутким, и она пробудилась очень рано, задолго до рассвета.

Лишь несколько мгновений девушка позволила себе понежиться в объятиях Ройса, потом осторожно выскользнула из постели и быстро оделась в полной темноте.

Чутье подсказывало ей, что Селиг будет ждать ее. Так оно и было. Он прождал ее всю ночь, сидя у подножия лестницы, прижавшись спиной к стене. Время от времени он погружался в дремоту, но тут же просыпался от малейшего звука. Поэтому он услышал ее легкие шаги и, когда она спустилась вниз, уже поднялся на ноги и раскрыл ей свои объятия. Она стремительно бросилась к нему на грудь.

Несколько долгих волшебных мгновений они молча стояли, крепко прижавшись друг к другу. Потом Кристен чуть отстранилась и нежно провела пальцами по его такому родному и любимому лицу. Она не могла его видеть, потому что все факелы давно уже погасли, и лишь слабый лунный свет едва проникал сквозь открытые окна. Но ей и не нужно было видеть его.

– Я думала, что ты погиб, Селиг. - В ее голосе послышались слезы.

– То же самое я думал о тебе. - Он погладил ее по волосам, потом снова притянул к себе, прижав ее голову к своему плечу. - Плакать - это недостойное проявление слабости.

– Я знаю, - всхлипнув, прошептала девушка. Она думала, что эти слова относятся к ней, но тут почувствовала, как его слеза упала ей на щеку. Улыбнувшись, она привстала на цыпочки и поцеловала его. - Пойдем. Здесь мы не сможем поговорить в безопасности.

Кристен взяла его за руку и повела к находившейся за лестницей двери, выходившей на задний двор. Как и окна, эта дверь тоже была незаперта. Ступив за порог, Селиг на мгновение заколебался, ожидая увидеть часового.

– Я не думаю, что они выставляют на ночь часовых, - прошептала Кристен, правильно истолковав его нерешительность. - Я уже как-то выходила из дому ночью и не видела ни одного стражника. Но такая беспечность вовсе не похожа на саксов. Может быть, они выставляют охрану с наружной стороны стены.

– В таком случае, когда столкнемся с часовым, тогда и будем решать, что делать. Бежим скорее, Кристен.

Он потащил было ее за собой, но она резко остановилась.

– Селиг, я не могу бежать.

– Не можешь?

– Я дала слово, что не убегу.

– Великий Один! Зачем ты это сделала? От его тона она содрогнулась.

– Чтобы меня снова не заковали в цепи. Последовало молчание, потом он тихо спросил:

– Снова?

– После того, как нас захватили в плен, на меня надели кандалы так же, как и на всех остальных. Я…

– Кто остался в живых, Кристен? - перебил он ее.

Она перечислила всех поименно, потом он надолго замолчал, вспоминая погибших. Легкий ночной ветерок трепал ее волосы, ночную тишину нарушало жужжание и стрекот насекомых. Кристен разделяла его боль, но знала, что отчасти он испытывает облегчение, потому что могло быть и хуже, ведь он считал, что погибли все до единого.

– Продолжай, - проговорил он наконец.

– С меня сняли цепи лишь на этой неделе, когда сюда пожаловали с визитом король саксов и его приближенные. Кое-кто из дворян пытался приставать ко мне, поэтому Ройс распорядился расковать меня, чтобы я имела возможность защитить себя в случае необходимости. Но сегодня утром - точнее, вчера утром - они уехали, и на меня снова надели бы кандалы, если бы я не поклялась, что не стану пытаться бежать отсюда.

– Ты по доброй воле обрекла себя на то, чтобы навсегда остаться здесь? - В его голосе прозвучало отчаяние.