Леди туманов - Мартин Дебора

Глаза его потемнели. Кэтрин, с полуоткрытыми губами, вспыхнувшим на щеках румянцем, да еще с этим умопомрачительным вырезом на платье была невероятно обольстительна.

— Просто не понимаю, как я дождусь момента… Кэтрин отвернулась, чтобы не поддаться соблазну.

Эван потянулся было снова поцеловать ее, но ей удалось увернуться и выскользнуть из рук.

Эван с трудом перевел дыхание, глаза его сверкали. Но Кэтрин заставила себя выдержать взгляд.

— Сначала хотя бы поешь. Это придаст тебе сил. Видя, как переменилось ее настроение, он внимательно вгляделся в глаза Кэтрин.

— Поем, не беспокойся. Поднос отсюда никуда не денется. Но сначала мне надо поговорить с тобой об одной важной вещи. Очень важной.

Что такое? — встрепенулась Кэтрин. Неужели он снова заведет речь о том, что она обязана сообщить все новые сведения констеблю?

— Поговорим после того, как ты поешь, — с показной беззаботностью предложила она.

Эван вскинул брови:

— Ты действительно хочешь, чтобы у меня прибавилось сил?

— Но ты ведь сам попросил поесть, — напомнила она. — Хотя не представляю, зачем мистер Воган велел принести тебе так много. Тут целая баранья лопатка.

— И не думай ее трогать — предупредил Эван. — Я специально попросил, чтобы мне ее положили. И через несколько минут я обглодаю все до косточки. Если хочешь, можешь покормить меня сама, поскольку, похоже, считаешь, будто у меня нет сил держать вилку.

Поймав ее недоверчивый взгляд, Эван усмехнулся и, взяв за руку, притянул к себе.

— Но сейчас я все же хочу сказать несколько слов.

— Эван, если речь идет о мистере Куинли, то…

— Нет, конечно. Речь идет совсем не о нем. Я ведь уже тебе сказал, что не собираюсь возвращаться больше к этому. Я не могу везти тебя в Лондон, так как не представляю, чем это может кончиться. Рисковать тобой? Нет уж, увольте.

В ответ на удивленный взгляд он мягко добавил:

— Ты спасла мне жизнь. Как я могу везти тебя к тем людям, которые понятия не имеют о том, какая ты, и которые… могут сделать неверные выводы?

— Но твой друг погиб…

— На него напали грабители. Ты сказала, что ничего не знаешь о том, как это случилось, и я верю тебе. Так что тебе больше нечего добавить к тому, что уже услышал мистер Куинли. И покончим с этим.

Она с облегчением вздохнула. Даже самой себе она не хотела признаваться, насколько перспектива еще одной поездки в Лондон пугает ее. Какое счастье, что Эван не собирается подвергать ее новым испытаниям.

— Нет, — продолжил Эван, — я хотел бы поговорить с тобой совсем о другом. — Он притянул ее к себе за руку. — Ты не хочешь снова присесть ко мне на колени?

Не забывая, насколько Эван сейчас слаб, Кэтрин опустилась на пол, прямо у его ног. Он вздохнул, но не стал возражать, лишь принялся здоровой рукой перебирать ее волосы:

— Помнишь тот вечер, когда ты впервые рассказала мне про сосуд?

Кэтрин невольно напряглась. Как она могла забыть — ведь именно тогда она солгала Эвану, будто не купила сосуд.

— Да.

— Мы с тобой говорили также о браке, — напомнил Эван.

Действительно, они в тот вечер говорили о браке. И Эван сказал, что никогда не женится. А она призналась, что не может выйти замуж. Зачем же он снова заводит об этом речь? Ведь ничто не изменилось? Особенно сейчас, когда у нее нет сосуда.

— Ты говорил, что никогда не женишься, поскольку тебе в противном случае придется покинуть Кембридж.

Он сжал губы, но выдержал ее пристальный взгляд.

— Боюсь, я обманул тебя. — Когда глаза ее распахнулись, он добавил: — То есть те, кто преподает в университете, действительно не имеют права жениться. Но меня бы это не остановило, если бы я надумал жениться. Я бы оставил университет и занялся чем-то другим. — Он улыбнулся ей. — Стал бы школьным учителем в маленьком городке вроде Лондезана, к примеру.

— Ну да, — проговорила она, и в голосе ее появился оттенок горечи. — И будешь возиться с непоседливыми ребятишками, вместо того чтобы вести ученые беседы в Кембридже.

— Университетская публика, если хочешь знать, мало чем отличается от детишек. — Он продолжал перебирать ее волосы. — Там так же любят издеваться над теми, кто отличается от них. Завидуют тем, кто достигает больших успехов, и могут быть по-детски жестокими. Только ум у этих взрослых более изощрен, и они умеют с большим успехом преследовать все неординарное… талантливое… не похожее на них.